Елизавета Романова: маленькая принцесса. Трагическая судьба Елизаветы Федоровны: от красивейшей принцессы Европы до сестры милосердия, принявшей мученическую смерть Элла гессенская

Для всех, желающих поставить этот спектакль

о жизни замечательной женщины, ставшей святой,

о Великой княгине Елизавете Федоровне,

За что мы ей очень признательны.

БЕЛЫЙ АНГЕЛ МОСКВЫ

(рассказ о житии Великой княгини Елизаветы Федоровны в 3-х частях)

«Преподобномученица Елисавета в своей жизни смогла соединить святость благоверной княгини, преподобной праведницы и мученицы за Христа и оставила нам пример жизни по Евангелию. Ее жертвенное служение бедным, больным, сиротам, ее искренняя любовь к Богу и к Православной Церкви способны и сегодня пробудить души многих наших соотечественников от греховного забытья, напомнить богатым о необходимости служения бедным и обездоленным, а наделенным властью – об особой ответственности перед Богом и своим народом. Верующее сердце не может быть безразличным к славе Церкви Христовой, поэтому и страдания за нее не могут быть забыты…»

Святейший Патриарх Алексий II

На сцене – площадки, на которых будет происходить действие. Слева – Англия, справа – Дармштадт, в центре – Россия. На заднике – Марфо-Мариинская обитель

и три портрета Елизаветы: ЭЛЛА (в детстве), ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ (в юности)

и МАТУШКА ЕЛИЗАВЕТА (в монашеском одеянии). В зависимости от времени происходящего на сцене, освещается соответствующий портрет.

ВЕДУЩИЙ. Наш рассказ посвящен незаурядной личности, равной которой в России двадцатого столетия нет, оставившей ярчайший след в истории нашей Родины и русской культуры. Речь пойдет о Великой княгине Елизавете Федоровне, основательнице Марфо-Мариинской обители, о родной сестре последней Императрицы и супруге Великого князя Сергея Александровича Романова, губернатора Москвы. Обладая необыкновенной красотой, имея богатство и знатность, она рано поняла, как кратка и непостоянна наша земная жизнь. Слава, богатства, наряды, драгоценности – все это суета сует, все рассеивается как дым. Главное в жизни – добрые дела и подвиги во имя Всевышнего и ради ближнего своего. Только чистота сердца и любовь – лишь это богатство пойдет ТУДА с нашей душой. Не имея ни капли русской крови, она полюбила Россию всем сердцем и прошла по Русской земле как светлый луч добра и милосердия, истово служа новому Отечеству до смертного часа, до последнего вздоха, до своей трагической гибели. Современники называли ее «Небочеловеком», «Белым ангелом Москвы».

Русская Православная Церковь причислила преподобномученицу Великую княгиню Елизавету Федоровну к лику святых.

Часть первая. ЭЛЛА

Действующие лица:

АЛИСА, великая герцогиня Гессенская

ЛЮДВИГ, великий герцог Гессен-Дармштадский, супруг Алисы

ВИКТОРИЯ (Вики)

ЕЛИЗАВЕТА (Элла)

ИРЕНА (Ирен)

ЭРНСТ (Эрни)

АЛЕКСАНДРА (Аликс)

МАРИЯ (Мэй)

КОМПОЗИРОР

СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

РАНЕНЫЙ СОЛДАТ

ДЕВОЧКА-СИРОТКА

БОЛЬНАЯ СТАРУХА

ВЕДУЩИЙ (их может быть двое – девушка и юноша)

СЦЕНА 1

Дармштадт. Музыкальная комната во дворце. На софе сидят АЛИСА и ЭРНИ. С другой стороны в кресле, обнявшись, - ЭЛЛА и ВИКТОРИЯ. За роялем – КОМПОЗИТОР, крупный, рыжебородый человек, это Брамс, друг дома.

БРАМС (взяв несколько аккордов). Ну, что вам сыграть, милые дамы?

ЭЛЛА. Лунную, если можно.

ВИКТОРИЯ. Шопена! Его вальсы восхитительны!.. Или Штрауса!

ЭРНИ (сестрам). Вот придумали! Каждый вечер одно и то же, надоело вас слушать!

АЛИСА. Дети, не спорьте! Простите, дорогой маэстро. Может быть, мы попросим вас исполнить нам что-нибудь свое?.. Я слышала, будто бы и вы взялись за танцы…

БРАМС. О, как быстро долетают в Дармштадт новости из Вены!.. Да, милая Алиса, я только что закончил небольшую вещицу «Венгерские танцы». (Девочкам). Это, конечно, не Штраус и не Шопен, но... Однако на публике еще не играл.

ЭРНИ. Дорогой господин Брамс, сыграйте нам! Пожалуйста! Мы хорошая публика!..

БРАМС (смеется). Отчего же, пожалуй. Если молодой человек составит мне компанию. (Достает ноты, ставит на пюпитр. Эрни). Прошу!..

ВИКТОРИЯ (брату). Ну, что, Эрни? Допрыгался? (Брамсу). Да он еще этюды Черни мучает, никак не освоит.

ЭЛЛА (укоризненно). Вики!..

АЛИСА (приходит на помощь Эрни). Дорогой Иоганнес, возможно, я смогу заменить сына?

БРАМС. Почту за счастье! Вы изумительная пианистка, Алиса!

Алиса занимает место рядом с композитором.

БРАМС. Аккомпанируйте, а если будет слишком сложно, просто – импровизируйте. (Начинают играть)

Вбегают со смехом две девочки МЭЙ и АЛИКС, за ними – рассерженная ИРЕНА

с весьма потрепанным букетом цветов.

ИРЕНА. Мама!.. Эти девчонки несносны!.. Обрывают головки цветов, которые мы приготовили для больных. Скажите им!..

Элла быстро встала и увлекла малышей в дальний угол комнаты, что-то тихо им говоря. Но атмосфера была нарушена, и Брамс, завершив музыкальную фразу, остановился.

АЛИСА. Просите нас, ради Бога. Дети…

БРАМС. Не беспокойтесь, милая Алиса. Наоборот, вы меня извините, что невольно нарушил ваши планы. Вы, кажется, куда-то собирались пойти с детьми? А тут я – со своим нечаянным визитом.

ЭРНИ. Сегодня суббота. И мама водит нас в госпиталь, чтобы мы дарили больным цветы и гостинцы. И еще требует, чтобы мы с ними ласково разговаривали.

БРАМС. Разговаривали? Ласково? Каждую субботу?

ЭРНИ. Вот именно!

ИРЕНА. Причем все, без исключения. И Аликс туда ходит, и Мэй, а ей всего три года!

ВИКТОРИЯ (явно цитируя мать). Мама считает, что таким образом мы постигаем культуру общения с людьми разных социальных слоев.

ЭЛЛА (сестре). И что в этом плохого?

БРАМС. Я поражен. Герцогиня, неужели больше некому отнести цветы в госпиталь?..

АЛИСА (улыбаясь). Дети должны знать, что такое сострадание и милосердие. И не на словах, а на деле. Как говорил апостол Иаков, вера без дел мертва, как тело без духа.

БРАМС. Знает ли о вашей миротворческой деятельности ваш супруг – великий герцог Эрнст Людвиг?

АЛИСА. Разумеется, одобряет и всячески поддерживает.

ЭЛЛА. А когда свободен, то ходит вместе с нами.

АЛИСА. Мой отец говаривал, что «правители даны для блага своих народов», а не наоборот. Я стараюсь об этом не забывать.

БРАМС. Но, Алиса, это… в конце концов, опасно! Больные, инфекция…

АЛИСА. На все воля Божья, дорогой Иоганнес.

БРАМС (целуя руку Алисе). Вы необыкновенная женщина. Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен?

ЭЛЛА (лукаво). Пойдемте с нами. И там исполните «Венгерские танцы».

ЭРНИ (уговаривая). Там очень много публики.

АЛИСА. И рояль отличный. Людвиг об этом позаботился. И я с удовольствием буду вам аккомпанировать.

БРАМС. А что?.. Великолепная идея, сударыня. (Элле). Благодарю тебя, мой ангел. (Собирает ноты). Вперед!..

Дети воодушевлены, громко смеясь и радуясь, ведут композитора в госпиталь.

СЦЕНА 2

Госпиталь. Звучит музыка, это в зале (за кулисами) играет композитор, все больные там, доносятся аплодисменты. В палате остались совсем немощные: ДЕВОЧКА (у нее на глазах темная повязка) и СТАРУШКА, обе лежат на кроватях, разделенных тумбочкой. Входят МЕДСЕСТРА с чистым бельем, ЭЛЛА с цветами, АЛИКС с куклой

и МЭЙ с кульком конфет, перевязанным ленточкой.

ЭЛЛА. Аликс, поставь цветы в вазочку, да воду смени. А мне надо кое-что сделать.

АЛИКС (отдает Марии куклу). Мэй, подержи!

Аликс, взяв с тумбочки вазу, убегает. Мария, прижимая куклу к груди, робко подходит

к лежащей неподвижно девочке. Сначала молча стоит, потом осторожно притрагивается к ее руке, безвольно лежащей вдоль тела. Время от времени девочка надрывно кашляет.

ЭЛЛА. Мэй, сядь. Не тормоши, не беспокой девочку.

МЕДСЕСТРА. Эту сиротку под мостом нашли еле живую. Били, видать, ее сильно, зрение бедняжка потеряла.

ЭЛЛА (направляется к Старушке). Здравствуйте, фрау Анна.

СТАРУШКА (пристально всматривается). Кто это?.. Кто еще по мою душу?..

МЕДСЕСТРА. Ангелок ваш. Элла, принцесса.

СТАРУШКА. Дай Бог ей здоровья.

ЭЛЛА. Как чувствуете себя?

СТАРУШКА (стонет). Ох, да скорей бы меня Господь к себе забрал. Не дождусь смертушки, и где заблудилась?

МЕДСЕСТРА (Элле). Плохо чувствует, есть отказывается, совсем ослабла.

ЭЛЛА. Фрау Анна, ну как же так?.. Мы ведь договорились в прошлый раз. Вы обещали хорошо себя вести.

СТАРУШКА. Зачем небо коптить?.. Никому я на этом свете не нужна.

ЭЛЛА. А вот и неправда. (Достает из кармана конверт). Вам письмо. Пришел ответ на запрос, который мы с вами отправляли. Судя по всему, от вашего сына Карла.

СТАРУШКА (радостно). Нашелся?.. (Крестится). Услышал Господь мои молитвы! (Тянется к письму).

МЕДСЕСТРА. Не отдавайте, принцесса. Пусть наша бабуля сначала поест. К завтраку не притронулась, а уж обед скоро.

ЭЛЛА (весело). Справедливо. Давайте-ка, фрау Анна, сядем да и покушаем, наберемся силенок. А потом я вам прочитаю письмо. (Помогает старушке подняться, сесть за стол).

Старушка пытается есть, но плохо видит и попадает мимо тарелки. Видя это, Элла берет ложку и кормит ее, как ребенка. В продолжение следующей сцены тихо читает письмо старушке.

МЕДСЕСТРА. Вот и славно, а я пока простыни сменю (перестилает постель).

Вбегает АЛИКС с вазой и цветами. Ставит на тумбочку, тормошит лежащую девочку.

АЛИКС. Здравствуй, Гретхен. Это я, Аликс. Просыпайся!..

МАРИЯ. Она кашляет и чихает. Девочка болеет?..

АЛИКС. А мы ее сейчас вылечим. (Забирает у Марии куклу). Гретхен, отгадай, что я тебе принесла. Ну?..

ДЕВОЧКА. Цветы. Ромашки.

АЛИКС. Не считается, ты их по запаху узнала. А еще что?..

ДЕВОЧКА (неуверенно). Гостинцы?

АЛИКС. Гостинцы всем принесли, сейчас Вики и Эрни будут больным раздавать, когда концерт закончится. Угадывай скорее!

ДЕВОЧКА. Я не знаю.

АЛИКС (нетерпеливо). Ну что ты больше всего хочешь? О чем мечтаешь?.. Что ты во сне видела? Помнишь, мне рассказывала в прошлый раз?

ДЕВОЧКА. Куклу?

АЛИКС. Наконец!.. А то уж я испугалась: не придется ли обратно домой нести. Держи!

ДЕВОЧКА (ощупывает куклу). Я же ничего не вижу!.. Она красивая?

АЛИКС. Гретхен! Разве у принцессы могут быть не красивые куклы?..

ДЕВОЧКА. Так вы мне дарите свою?

АЛИКС. Конечно, свою! (Вздохнула). Самую любимую. Почти.

ДЕВОЧКА. А какая она?.. Какие у нее волосики, глаза, платье?

АЛИКС. Голубые глаза, локоны до плеч, ленточка алая вокруг головки. А платье… такое, как у меня, которое я на Пасху надевала. Мамочка говорит, что Лиза – так куклу зовут – на меня очень похожа.

Девочка вдруг начала всхлипывать.

(Испуганно). Ты что?.. Почему плачешь?.. Вот еще придумала!.. Ну-ка, перестань!

МАРИЯ (начинает тереть кулачком глаза). Не плачь, девочка, не плачь. Вот возьми (отдает кулек). Тут конфетки и пряники.

ДЕВОЧКА. Я от радости. А слезам выхода нет, бинты мешают.

АЛИКС. Фу, напугала, я уж думала, моя Лиза не понравилась.

ДЕВОЧКА. Что вы, принцесса!.. Она такая прекрасная!.. Я не расстанусь с ней никогда. Благодарю, благодарю! Да благословит вас Господь за вашу доброту!..

Входит ЭРНИ и СОЛДАТ с покалеченной ногой. Он опирается на костыль и плечо Эрни.

СОЛДАТ. Вот и дохромали. Спасибо, дружище.

ЭРНИ. Как вам новый костыль? Удобно? Папа просил спросить.

СОЛДАТ. Просто красота! Хоть на танцы – все фрейлины теперь наши!

ЭРНИ. Вам, правда, удобно?.. А то можно, папа сказал, другие заказать, если что.

СОЛДАТ. Все отлично, превосходно, благодарствую, ваше высочество.

ЭРНИ. Я еще не «высочество», просто – Эрни.

СОЛДАТ. Будешь, непременно будешь, коли так славно начинаешь!

Заглядывает АЛИСА.

АЛИСА. Дети!.. Прощайтесь, пора домой. У нас еще масса дел.

Аликс, Элла, Эрни прощаются.

МАРИЯ (обнимает девочку). Прощай, девочка. (Бежит к матери, прижимается). Мы еще придем! Правда, мамочка?

АЛИСА (улыбается). Обязательно. Да хранит вас всех Господь! (Уходят).

МЕДСЕСТРА. Какие прекрасные дети, просто сердце радуется. А герцогиня Алиса – истинная мать, сколько она для всех нас делает, сердца не жалеет.

Девочка машет рукой, Старушка крестит, Солдат отдает честь.

СЦЕНА 3

Дармштадт. Детская комната. На кроватях лежат больные ВИКТОРИЯ и АЛИКС.

АЛИСА ходит по комнате с МАРИЕЙ на руках. МЕДСЕСТРА меряет температуру девочкам, меняет холодные компрессы.

АЛИСА (прикасаясь ко лбу Марии). Боже праведный, она вся пылает!.. (Медсестре). Что там у девочек?

МЕДСЕСТРА. У всех выше тридцати восьми, и температура ползет, особенно у Аликс.

АЛИСА. Боже милостивый, помоги нам!.. Скорее бы приехал доктор! (Медсестре). Мама послала своего личного врача.

МЕДСЕСТРА. Королева Виктория?

АЛИСА. Да, из Лондона, и он уже на пути в Дармштадт.

МЕДСЕСТРА. А как его высочество герцог и ваш сын?

АЛИСА. Боюсь, они тоже заболели. Утром жаловались на недомогание и боль в горле. Возле них Элла. Что бы я без нее делала, такая помощница!..

Вбегает ЭЛЛА

ЭЛЛА. Мамочка! Доктор прибыл! От бабушки. Я его сразу проводила к папе и Эрни.

АЛИСА. Слава тебе, Господи! (Передает Марию Медсестре). Попробуйте напоить Мэй, у нее все губки потрескались. (Элле). Идем. (Уходят).

МЕДСЕСТРА. Вот беда!.. Сразу вся семья, одна лишь принцесса Элла на ногах. Поистине, ангел небесный. (Пытается с ложечки поить девочку, но та только жалобно стонет).

На авансцене – ДОКТОР и АЛИСА

АЛИСА. Ну, что, доктор?.. Что вы скажете?..

ДОКТОР. Герцогиня… Не хочу вас пугать…

АЛИСА. Говорите же!..

ДОКТОР. Вы, вероятно, слышали, в Европе разразилась эпидемия дифтерии. Все симптомы свидетельствуют, что она, к великому сожалению, не обошла и Дармштадт.

АЛИСА. Вы не ошибаетесь, доктор? Может быть, это простуда? Инфлюэнца?.. Ангина?.. Высокая температура, кашель, боль в горле… Мы были на морской прогулке, дул очень резкий холодный ветер, штормило...

ДОКТОР. Увы, герцогиня. Дифтерия – острое инфекционное заболевание, сопровождаемое общей интоксикацией. И кроме перечисленных вами симптомов, есть еще один, который не оставляет сомнений. Характерная пленка в горле. Отеки и удушье.

АЛИСА (закрывает лицо раками). Боже, Боже мой!.. Но почему – все сразу? Мы были так осторожны. У детей – свои кроватки, посуда, предметы туалета…

ДОКТОР. Возбудитель – дифтерийная палочка, заражение происходит и воздушно-капельным путем, и через предметы. А ваши дети слишком… общительны. Я слышал, они посещают вместе с вами больницы, сиротские дома, благотворительные базары для бедных…

Входит ЭЛЛА с саквояжем доктора.

АЛИСА (с надеждой). Но мы с Эллой здоровы!

ДОКТОР. Инкубационный период от двух до десяти дней. Будем надеяться, ваш организм достаточно сильный, чтобы справиться с инфекцией. Более всего меня беспокоит ваша младшая дочка. Дифтерия весьма опасна для таких малышей.

АЛИСА. Но вы ее спасете? Вы спасете ее, доктор!.. Я не могу потерять еще одного ребенка!.. Вы знаете, мой сын Фритти погиб, упал из окна, у меня на глазах! За птичкой потянулся. Это ужасно, доктор, хоронить детей!.. Ему было три года, Мэй – четыре, я просто не переживу, если…

ДОКТОР. Я сделаю все возможное, Алиса. (Принимает саквояж из рук Эллы). Благодарю вас, юная леди. Позаботьтесь о вашей матушке, дайте ей успокоительное, а я займусь больными. (Уходит).

ЭЛЛА (обняла мать). Успокойся, мамочка. Мы справимся. Вот увидишь, все будет хорошо. Доктор вылечит и папу, и Эрни, и девочек. Его же бабушка прислала! Понимаешь? Самого лучшего во всей Англии. Не волнуйся. Господь нас не оставит. Пойдем, тебе нужно подкрепиться. И слезки высушить. Кто нам говорил: «Слезами горю не поможешь!» Тебе еще понадобятся силы. Пойдем, моя любимая. (Уводит мать).

ВЕДУЩИЙ. Алисе удалось выходить всех членов семьи, кроме Марии. Пытаясь спасти дочь, она заразилась сама, отсасывая дифтерийную пленку из горла дочери. Великая герцогиня скончалась в возрасте 35 лет, завещав покрыть свой гроб только одним английским флагом. Радостный звон колоколов Дармштадта сменился траурным боем. Для Елизаветы и Виктории детство закончилось. Обе почувствовали всю ответственность за осиротевших младших сестер и брата, которые еще очень нуждались в материнской заботе и ласке. И еще они старались всеми силами облегчить неутешное горе отца, великого герцога Людвига IV.

СЦЕНА 4

Дармштадт. Прошло 3 года с тех трагических дней. Кабинет великого герцога.

На столике – портрет Алисы, свеча. ЛЮДВИГ сидит в кресле, ноги укрыты пледом,

на коленях - книга. ЭЛЛА ставит в вазу белые лилии, садится на скамеечку рядом.

ЛЮДВИГ. Каждый день, в течение трех лет, ты меняешь цветы.

ЭЛЛА. Так всегда делала мама. Вы знаете, это ее любимые, и мои тоже.

ЛЮДВИГ. Чем заняты дети?

ЭЛЛА. Вики репетирует с ними «Снежную королеву». Эрни – Кай, Аликс – Герда, ну

а Ирена, конечно, разбойница. Только это секрет. Готовим сюрприз к Рождеству.

ЛЮДВИГ. Ну а тебе досталась роль матери.

ЭЛЛА. Не угадали, папа. Я – снежная королева!.. (Берет книгу). Шекспир? Хотите, я вам почитаю?

ЛЮДВИГ. Пожалуй. Алиса его обожала, особенно сонеты, и многие знала наизусть. Прочти двадцать второй.

ЭЛЛА (читает):

Лгут зеркала, – какой же я старик!

Я молодость твою делю с тобою.

Но если дни избороздят твой лик,

Я буду знать, что побежден судьбою.

Как в зеркало, глядясь в твои черты,

Я самому себе кажусь моложе,

Мне молодое сердце даришь ты,

И я тебе свое вручаю тоже.

Старайся же себя оберегать –

Не для себя: хранишь ты сердце друга.

А я готов, как любящая мать,

Беречь твое от горя и недуга.

Одна судьба у наших двух сердец:

Замрет мое – и твоему конец!

ЭЛЛА (обнимает отца). Мамочка теперь там, где она свободна от забот и переживаний. Ей там очень хорошо, я уверена. Мы не должны терзать ее своими жалобами и скорбями. Мы должны жить так, как она заповедовала, и тогда мамочка будет счастлива.

ЛЮДВИГ. Ты так похожа на нее, Элла, более других детей. Я чувствую, в тебе живет ее душа!.. И, признаюсь, мне невыносима мысль, что скоро я могу лишиться тебя. Нет, нет, не пугайся! Я имею в виду совсем иное. Вы с Викторией уже невесты, говорят, – самые прекрасные из всех немецких дворов, а я бы добавил – всей Европы.

ЭЛЛА (горячо). Я не желаю об этом говорить! Простите.

ЛЮДВИГ (мягко). Но об этом придется говорить. Вот и принц Вильгельм Прусский зачастил к нам. Как ты думаешь, почему?

ЭЛЛА. Я его терпеть не могу! Грубый, упрямый эгоист! Ограниченный, невоспитанный солдафон!

ЛЮДВИГ. Элла! Как ты резка и категорична, - я не узнаю тебя.

ЭЛЛА. Простите, папа. Но я ни за что не выйду за него! Я вообще не выйду замуж!

ЛЮДВИГ. Девочка моя, ты заблуждаешься. Жизнь потребует свое. Ты прекрасна, обольстительна, ты настоящая принцесса из сказки. А все принцессы рано или поздно выходят замуж. И живут долго и счастливо в окружении детей и внуков.

ЭЛЛА (очень взволнованно). У меня не будет детей. Никогда.

ЛЮДВИГ. Что ты говоришь?.. Не пугай меня. Ты больна?

ЭЛЛА. Я здорова.

ЛЮДВИГ. Тогда – почему?!

ЭЛЛА (тихо). Я дала… обет.

ЛЮДВИГ (совершенно сбит с толку). Какой обет? Кому? Когда?

ЭЛЛА. Нашему пастору. Когда умерли Мэй и мама. Я еще тогда решила, что никогда не буду хоронить своих детей. Это слишком… больно. Невыносимо.

ЛЮДВИГ. Тогда тебе было всего четырнадцать лет. Ты была еще ребенком! Импульсивным, легко ранимым ребенком! Этот обет тайный?..

ЛЮДВИГ. Я поговорю с пастором, он должен его отменить!

ЭЛЛА. Нет, папа. Я не хочу.

ЛЮДВИГ. Элла, девочка моя любимая… Ты не понимаешь, на что обрекаешь себя!.. Придет пора, ты встретишь человека, которого полюбишь всей душой, захочешь быть с ним, как говорит пастырь, пока смерть не разлучит вас. И ради какой-то детской глупости ты от него откажешься?..

ЭЛЛА. Откажусь, если он не захочет понять, сколь серьезен мой обет.

ЛЮДВИГ. Но семья – это не только любящие супруги, но и дети – в них смысл брачного союза. В них – твое продолжение. Чтобы на закате своих дней вслед за Шекспиром ты могла бы повторить: «Вы посмотрите на моих детей. Моя былая свежесть в них жива. В них оправданье старости моей».

ЭЛЛА. Папа, это бессмысленный разговор. Простите, что огорчила вас, но иначе поступить не могу.

ЛЮДВИГ. Девочки знают?

ЭЛЛА. Нет, никто. Кроме пастора и теперь… вас.

ЛЮДВИГ. Мама бы не одобрила твое решение.

ЭЛЛА. Мамочка бы меня поняла. (Улыбаясь). И я очень надеюсь, великий герцог тоже поддержит свою сказочную принцессу. А дети…

В это время в кабинет врываются АЛИКС и ЭРНИ, кинулись к Элле, тянут ее за руки.

ЭРНИ. Скорей, скорей пойдем! Твой выход!

АЛИКС. Снежная королева должна поцеловать Кая!

ЭРНИ (толкает сестру). Болтушка!

ЭЛЛА (отцу). А вы говорите – дети…Вот они, и я их очень люблю!.. (Обнимает брата и сестру, вместе уходят).

ВЕДУЩИЙ. Принцесса встретила своего принца. Избранником Елизаветы стал Великий князь Сергей Александрович Романов, пятый сын русского царя Александра II и Марии Александровны, происходившей тоже из Дармштадского рода. Как родственники они были знакомы с детства. Впервые Сергей увидел Эллу восьмилетним ребенком, когда той не было еще и года. Встретились две родственные души. Великий князь, как и его нареченная, был строен, красив и благороден, владел несколькими европейскими языками, великолепно разбирался в живописи и музыке, знал и любил литературу, обожал театр. Но главное – избранник принцессы был глубоко религиозен, и духовный мир человека, его богатство ставил, как и принцесса, на первое место.

Венчались молодые в церкви Большого Зимнего дворца в Петербурге. Но свой медовый месяц супруги решили провести не на модном заграничном курорте, а в тихом подмосковном имении Великого князя, которое он получил в наследство от своей матери. Ильинское стало любимым местом Елизаветы, и при каждом удобном случае она стремилась проводить время там.

Часть вторая. ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ

Действующие лица:

ЕЛИЗАВЕТА

АНГЛИЙСКАЯ КОРОЛЕВА ВИКТОРИЯ, бабушка Елизаветы

КАМЕРДИНЕР королевы

ЛЮДВИГ, великий герцог Гессен-Дармштадский, отец Елизаветы

ЭРНСТ, брат Елизаветы

АЛИКС, сестра Елизаветы

ХУДОЖНИК

СЦЕНА 1

Действие происходит в России. В большей степени это – иллюстрация к письмам Елизаветы, посланным родственникам – бабушке, отцу, брату, сестре. Эти действующие лица появятся на сцене, когда будут звучать адресованные им письма.

На переднем плане – ХУДОЖНИК за мольбертом и ЕЛИЗАВЕТА, она сидит на банкетке, на голове – белая соломенная шляпа, украшенная цветами, в руке – зонтик. Справа – СЕРГЕЙ за журнальным столиком, читает, изредка посматривая на супругу.

ХУДОЖНИК (делает набросок и беседует). Ваше Высочество, извольте чуть повернуть голову, к свету. Так, отлично.

ЕЛИЗАВЕТА (по-русски говорит с акцентом, подбирая и часто путая слова). Возможно, я зонтик открыть?..

ХУДОЖНИК. Пожалуй.

ЕЛИЗАВЕТА. Простите, я плохо знаю по-русски. Я имею уроки только один год. Такой трудный ваш язык!..

ХУДОЖНИК. Вы прекрасно говорите. А шляпу… лучше снять. Возьмите ее в правую руку, так эффектнее, и цветы… Вы любите белые лилии?

ЕЛИЗАВЕТА. Да, это очень любимые.

ХУДОЖНИК. Не заменить ли нам их? На полевые? Ромашки, маки, васильки?.. Словно вы только что вернулись с прогулки…

ЕЛИЗАВЕТА. О, прекрасно!.. Пожалуйста, сколько требовать сеансов?

ХУДОЖНИК. Вы торопитесь, Ваше высочество?

ЕЛИЗАВЕТА (оборачивается к супругу). Сергей!.. Помощь, пожалуйста.

СЕРГЕЙ (художнику). Хотелось бы получить портрет к Рождеству, чтобы успеть доставить его в Виндзор. Королева Виктория, любимая бабушка Елизаветы, пожелала иметь ее портрет после замужества.

ХУДОЖНИК. Думаю, что не подведу вас. (Елизавете). Вас уже писали?.. Другие мастера?..

ЕЛИЗАВЕТА. Много раз. Дома, в Дармштадте, в Лондоне.

ХУДОЖНИК. Уверен, они бесподобны.

ЕЛИЗАВЕТА. Увы. Нет удачи, никогда.

СЕРГЕЙ (поясняет). Ни одного удачного. А герр Каульбах, известный немецкий живописец, уничтожил семь эскизов. И в отчаянии воскликнул, что совершенная красота не подвластна кисти художника.

ХУДОЖНИК. Полностью разделяю его мнение. Но будем надеяться, Ваше высочество, что нам повезет больше, и королева Виктория останется довольна. (Рисует. Сергей, стоя за его спиной, наблюдает ).

Освещается левая часть сцены. Королева ВИКТОРИЯ сидит в кресле за чайным столиком. Рядом – портрет Эллы. Королева пьет традиционный чай. Входит КАМЕРДИНЕР, на подносе – письмо, нож для разрезания бумаги и очки королевы.

КАМЕРДИНЕР. Простите, Ваше королевское Величество, вам - письмо.

ВИКТОРИЯ. Вы забыли распорядок дня?.. Когда я читаю почту?

КАМЕРДИНЕР. Письмо из России.

ВИКТОРИЯ (нетерпеливо). Дайте немедленно!.. (Жестом отсылает Камердинера, надевает очки). Боже, от Эллы!.. (Вскрывает конверт и жадно читает).

Елизавета – королеве Виктории (письмо):

«Моя дорогая бабушка, мой портрет начали писать, и я думаю, что он будет очень удачным. Сергей и я надеемся, что он Вам понравится, и мы пошлем его Вам как подарок к Рождеству и ко дню рождения. Возможно, что Вам будет интересно знать, как меня пишут – платье из бледно-розового газа, много кружев, немного открытое – так, чтобы была видна шея, и рукава не очень длинные. Я держу открытый зонтик в одной руке и в другой – большую белую соломенную шляпу с цветами, перевязанную розовой лентой. Все выглядит так, как будто я гуляла в саду… Я начинаю немного говорить по-русски. Дама, которая дает мне уроки, говорит другим, какие последние слова я учила, и они употребляют их в разговоре, и таким образом я понимаю, о чем они говорят. С большой любовью к Вам, дорогая бабушка. Ваша любящая внучка Элла».

ЕЛИЗАВЕТА (снимает очки). Храни ее Господь! Вразуми выбрать правильный путь христианки. Дай ей сил, чтобы в своем высоком звании – Великой княгини – достойно служить новому Отечеству. И… народу. (Осеняет портрет Эллы крестом и принимается за прерванный чай).

Свет снова перемещается на то, что происходит в мастерской художника.

СЕРГЕЙ (рассматривает набросок, художнику). Недурно, право, очень недурно. (Елизавете). Думаю, на этот раз тебе понравится. Ты не устала, моя дорогая?

ЕЛИЗАВЕТА. Немного. Я могу еще чуть.

СЕРГЕЙ. Ваше высочество, а вы не забыли, что у вас – урок русского языка? ЕЛИЗАВЕТА (художнику). Конец сеанс. Вам – Спаси Бог. Я должна спешить.

СЕРГЕЙ (художнику). Элла благодарит вас. Спасибо. О следующем сеансе вас известят.

ЕЛИЗАВЕТА (надела шляпу, закрыла зонтик, встала). Мы идем?..

СЕРГЕЙ (любуясь). Замри!..

ЕЛИЗАВЕТА. Что?.. Я не понимаю.

СЕРГЕЙ. Стой так. У меня для тебя кое-что есть. (Берет со стола свиток, перевязанный лентой, читает):

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту.

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

ЕЛИЗАВЕТА. Я поражена!.. Ты написал стихи?.. Мне?..

СЕРГЕЙ. К сожалению, автор не я. Константин, двоюродный брат, просил меня передать их тебе (передает свиток Елизавете). Признаться, я возревновал, хотел утаить. Но, наблюдая сейчас, как ты позировала художнику, понял всю греховность этого намерения. Ты – совершенство, Элла. Ты – ангел небесный во плоти. (Целует ей руки).

ЕЛИЗАВЕТА (смущена). Грех действительно тяжек, и Вы, князь, будете жестоко наказаны: полонез и мазурка, обещанные вам, будут отданы автору этих восхитительных стихов. А теперь, идемте: госпожа Кедрова в ожидании ученицы видит, наверное, уж десятый сон.

Сергей предлагает руку Елизавете, и они уходят.

СЦЕНА 2

Утро, парк. Входит ЕЛИЗАВЕТА, сидит на скамейке возле фонтана, читает книгу. Рядом – раскрытый мольберт.

ЕЛИЗАВЕТА (обводит взором сад, говорит про себя). Какая благодать, какая гармония! Какое совершенство! И все это создано Тобой, Господи!.. Что я, грешная и слабая, могу сделать для Тебя, чтобы успокоилась моя душа? Я все время чувствую, что волю Твою не творю, а должна знать, что угодно Тебе. Подскажи, научи!.. (Оставляет раскрытой книгу и принимается рисовать).

За этим занятием ее и застает СЕРГЕЙ.

СЕРГЕЙ. Вот ты где!.. Обошел весь сад, хотел уж, было, идти в поля, думал, что отправилась за васильками. А потом решил заглянуть сюда, в твой любимый уголок.

ЕЛИЗАВЕТА. Да, тут особенно тихо и уютно. Думается хорошо.

СЕРГЕЙ. О чем же, Элла?

ЕЛИЗАВЕТА. Серж, ради чего мы живем? Во имя чего?

СЕРГЕЙ (явно удивлен, сел на скамейку). Вот те на!.. Еще вчера на балу ты была весела и восхитительна. Смеялась, шутила, а исполнением русских романсов очаровала буквально всех – и дам, и кавалеров.

ЕЛИЗАВЕТА (взволнованно). Но это все – мишура, пыль. Весь этот блеск дворцов, пышных приемов, ослепительных туалетов – минет, и очень быстро. Все унесет река времени. Что останется после нас? Что?..

СЕРГЕЙ (не желая развивать столь серьезную тему). Такая благостная обстановка: вековые деревья, журчание ручейка, пение птиц, твои обожаемые цветы… Что за настроение, ангел мой?

ЕЛИЗАВЕТА. Сергей, оставь шутливый тон. Ответь, в чем смысл жизни, моей, твоей?.. Подумай, чем заполнены наши дни? Мы гуляем, катаемся на лодке, музицируем, читаем или рисуем. Вечером – гости, званый ужин, театр или опера.

ЕЛИЗАВЕТА. Ты не понимаешь! Умиляться спасенными птенцами, выпавшими из гнезда, или страдать потому, что у болонки вздулся животик от переедания, когда кругом царит такая беспросветная бедность. Когда семья хлебает из общей миски какую-то бурду…

СЕРГЕЙ. Это называется «хлёбало».

ЕЛИЗАВЕТА. Когда умирают младенцы, потому что нет акушерки. Когда одна пара обуви на всех…

СЕРГЕЙ. Бегать босиком полезно для здоровья.

ЕЛИЗАВЕТА (продолжает). …а брюки…

СЕРГЕЙ (поправляет). Портки. Крестьяне не носят брюк.

ЕЛИЗАВЕТА. Не сбивай меня. Неважно, как называется эта часть одежды, но ее мальчики получают только после 10 лет. Дети почти поголовно неграмотны. Вместо школы их отправляют на тяжелые работы – пахать, косить, пилить дрова. Знаешь, они не знают, что такое «конфеты». Когда я вчера в церкви дала маленькой нищенке английские ириски, она подумала, что это замазка, и заплакала. Пришлось ей объяснить показать, как это вкусно.

СЕРГЕЙ. Лучше бы мне отдала, я люблю ваши тянучки и знаю, что с ними делать!

ЕЛИЗАВЕТА (сердито). Сергей!.. Это безнравственно – так жить, как мы.

СЕРГЕЙ (крутит в руках книгу, которая лежала на скамейке). «Униженные и оскорбленные». Достоевский. Понятно, откуда ветер дует. Придется мне составить список, что тебе следует читать, а каких авторов пока лучше избегать.

СЕРГЕЙ (привлекает к себе). Полно, успокойся, мой стойкий оловянный солдатик. Федор Михайлович прекрасный писатель. Может быть, самый великий из русских писателей. И я очень его люблю. Но ты еще не готова в полной степени понять и оценить всю его глубину и бесстрашие. Его боль, его страдание и милосердие. Давай немного повременим.

ЕЛИЗАВЕТА Но я должна знать, в какой стране живу, и чем дышит мой народ! И чем я, лично, могу облегчить его нелегкую долю.

СЕРГЕЙ. Конечно, ты права. Жизнь крестьян весьма тяжела. Но главная их беда – алкоголь. Пьют много, без меры. Отсюда – и побои, и драки, и бедность ужасающая. Не так все просто, Элла, как ты себе представляешь. Россия – не Дармштадт, она огромна, неповоротлива и… непредсказуема. И я – не император.

ЕЛИЗАВЕТА. Мы должны что-то делать!

СЕРГЕЙ. Разумеется, обязательно То, что в наших силах.

СЕРГЕЙ. Никто. А теперь пойдем-ка в дом. Нас ждет утренний кофе и яблочный пирог, как он у вас называется?

ЕЛИЗАВЕТА. Штрудель.(Повеселела). Наш любимый семейный десерт, и самое большое наказание было его лишиться.

СЕРГЕЙ. И кому же более всего доставалось? Эрни?

ЕЛИЗАВЕТА (смеется). Мне!.. Наказывали Эрни, а я, видя, как он страдает, втихомолку отдавала ему свой.

СЕРГЕЙ (складывает мольберт). И в этом ты – вся, ангел мой. А что касается вопросов, которыми ты закидала меня… На них прекрасно ответил твой соотечественник по крови и русский по духу, прекрасный поэт Афанасий Фет. (Читает):

Целый мир от красоты,

От велика и до мала,

И напрасно ищешь ты

Отыскать ее начало.

Что такое день иль век

Перед тем, что бесконечно?

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, – бесконечно…

ВЕДУЩИЙ. Юная, девятнадцатилетняя Великая княгиня, едва оказавшись в России, на своей новой родине, начала творить дела милосердия. Сергей Александрович во всем поддерживал супругу. В Ильинском была построена родильная больница, открыты: медицинский пункт, в котором доктор вел прием местных жителей, и школа, где детей обучали не только грамоте, но и различным ремеслам. Супруги устраивали благотворительные концерты и базары, выручка от них шла особо нуждающимся семьям. Ежегодно торжественно отмечались день тезоименитства Елизаветы и день памяти преподобного Сергия Радонежского, в честь которого был назван Великий князь. Кроме того, в день Святого пророка Илии открывалась в селе Ильинском ярмарка, куда съезжались крестьяне из окружных сел и деревень, ремесленники и торговцы, выставляя свои изделия и продукты для продажи. На центральной площади для детей сооружали качели и карусели, устанавливали балаганы для приезжих артистов и фотографов.

Великий князь торжественно открывал ярмарку, и затем они вместе с супругой обходили ряды, покупая и беседуя с каждым продавцом. Следом несли корзины, которые быстро наполнялись купленными продуктами, сувенирами и подарками для домочадцев.

Вечером при свете свечей и ламп начиналось гуляние: устраивались представления, шуточные состязания и народные игры. До рассвета с площади неслись звуки гармоники и балалайки, пение и пляски.

(По желанию режиссера, рассказ Ведущего можно проиллюстрировать живыми картинами).

СЦЕНА 3

ВЕДУЩИЙ. Прошло четыре года, как Елизавета жила в России. Она уже многое поняла, что раньше казалось ей странным или непривычным. Но более всего Великую княгиню привлекло – Православие. Протестантство уже не удовлетворяло духовные потребности ее естества. В православных церквах, куда она ходила, сопровождая своего супруга, Елизавета ощущала, что страстно желает стать рядом в молитве, подойти к святой чаше и причаститься, разделив с любимым человеком его радость. Сергей Александрович с детства был очень набожным человеком и строго соблюдал все церковные каноны и порядки и, разумеется, очень страдал, что Елизавета не может присоединиться к нему. Но, несмотря на это, Великий князь ни словом, ни жестом никогда не выказывал своего огорчения. Эта напряженная ситуация разрешилась на Святой Земле, в Иерусалиме, куда супружеская чета совершила паломничество. Поездка произвела такое огромное впечатление на Елизавету Федоровну, что она твердо решила принять Православие. Но все ее родственники, за исключением старшей сестры Виктории и бабушки – Английской королевы Виктории, не поняли и не приняли этого выбора Великой княгини.

На сцене ведется острое, болезненное обсуждение родственниками решения Елизаветы изменить веру. Она пытается объяснить отцу, брату, сестрам, бабушке причину своего шага. По мере обращения Елизаветы к кому-либо из них, эти действующие лица появляются на сцене. ЕЛИЗАВЕТА за письменным столом, пишет письмо.

Елизавета – своему отцу Людвигу IV, великому герцогу Гессен-Дармштадскому:

«Дорогой мой Папа!

Самое любящее нежное спасибо за Ваши ласковые открытки и такое дорогое письмо, которое я получила накануне Нового года… Как часто я вспоминаю счастливые дни этой осенью в Ильинском и наши совместные беседы!..»

Входит СЕРГЕЙ

СЕРГЕЙ (обнимает за плечи супругу). Ты занята?.. А я хотел тебе почитать вслух.

ЕЛИЗАВЕТА (неохотно отрываясь от занятия). Что именно, дорогой?

СЕРГЕЙ. Новую вещь графа Толстого – «Крейцерова соната».

ЕЛИЗАВЕТА. Льва Николаевича?.. Ты же его не особенно жалуешь.

СЕРГЕЙ. Да, но вещь весьма сильная. Только что мне доставили.

ЕЛИЗАВЕТА. Может быть, отложим до вечера?.. Мне хотелось бы закончить письмо папа.

СЕРГЕЙ. Уже соскучилась? Ведь недавно виделись, не наговорились?..

ЕЛИЗАВЕТА. Говорили о чем угодно, а о самом главном я так и не решилась ему сказать.

СЕРГЕЙ. Интересно, о чем же?..

ЕЛИЗАВЕТА (после долгой паузы). Сергей, я решила принять Православие. И хочу попросить благословение у отца.

СЕРГЕЙ (очень взволнованно). Что?!.. Элла, дорогая моя, любимая, ты, наконец, решилась?!.. Когда?..

ЕЛИЗАВЕТА. Еще там, на Святой земле. Я более не могу лгать ни себе, ни моей прежней вере, оставаясь внешне протестанткой, а всей душой принадлежа Православной Церкви.

СЕРГЕЙ. Но почему…

ЕЛИЗАВЕТА (продолжая вопрос) ...я не сделала этого раньше? Я боялась причинить боль своим родным. Боюсь, многие не поймут меня, осудят, поднимут крик. Но и эту муку нет более сил терпеть.

СЕРГЕЙ (растроган, прослезился). Бедная моя, ангел мой, как же ты страдаешь!.. Но как я несказанно рад! Как долго я ждал этого, порой теряя всякую надежду. Благодарю тебя, родная моя! Иметь одну веру с тобой – такое счастье!..

ЕЛИЗАВЕТА. Я решила написать им, моим дорогим, объяснить. Они должны это узнать от меня, понимаешь?

СЕРГЕЙ. Понимаю. Ты взваливаешь на свои плечи крест Христов. Но придется пройти через это, Элла, быть готовой к людским пересудам, сплетням, наветам. Но как обрадуются император с императрицей, когда узнают!

ЕЛИЗАВЕТА. Да, пожалуйста, сообщи Саше и Минни.

СЕРГЕЙ (целуя руку жене). Да пребудет Господь с тобою, милая. (Уходит).

ЕЛИЗАВЕТА (снова берется за перо):

«…А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение» .

Освещается ЛЮДВИГ, читающий письмо дочери. Он волнуется, часто прерывая чтение, пьет лекарство, растирает сердце).

«Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз… Я все время думала, читала и молилась Богу, указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира , а внутри себя молиться и верить так, как мой муж».

ЛЮДВИГ. Как же я был самонадеян!.. Ведь замечал, как Элла благоговеет перед мужем, когда он заводит разговор о православии. С каким умилением смотрит на иконы, развешанные во всех углах имения. Почему не поговорил! Почему не предостерег!..

ЕЛИЗАВЕТА (продолжает писать):

«…Я думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем… и не могу долее откладывать это. Моя совесть мне этого не позволяет» .

ЛЮДВИГ. Боже правый, на Пасху!.. Что делать? Как вразумить, как удержать ее от этого рокового шага?.. (Зовет). Эрни!.. Эрни!..

Входит ЭРНСТ с письмом в руках.

Прочти, что задумала твоя сестра!.. Безумие!..

ЭРНИ. Я тоже получил письмо. Эллу прельстил внешний блеск Православной Церкви. Но ведь это несерьезно, легкомыслие какое-то! И так не похоже на Эллу!.. Папа, Вы должны употребить всю свою власть, чтобы она не шагнула в эту пропасть.

ЛЮДВИГ. Ирена требует того же, сегодня получил от нее телеграмму. Но, к сожалению, если Элла решила, то никакие уговоры, тем более, запреты – не остановят вашу сестру. Она с детства была не по возрасту тверда и целеустремленна. В этом она – копия Алисы, вашей матери.

ЭРНИ. Папа, но ведь менять веру ей вовсе не обязательно! Сергей – князь, а не император, и вряд ли когда-нибудь им будет. Вот если Аликс выйдет за Николая…

Входит АЛИКС с письмом в руках, слышит последние слова брата.

АЛИКС. Да, я буду вынуждена принять веру своего супруга. И я приму ее! Я люблю Ники! И все сделаю ради него! И в этом смысле вполне понимаю Эллу. Она обожает своего Сергея и кроме него никого не видит.

ЭРНИ (язвительно). Она его называет «ангелом доброты», и клянется, что он не принуждал ее к такому решению.

АЛИКС (показывает письмо). Да, Элла пишет, что сделала этот выбор по собственной воле и глубокому размышлению.

ЭРНИ. Но я не верю! Сергей – эгоист и имеет колоссальное влияние на сестру.

АЛИКС. Он старше Эллы на восемь лет! И так талантлив и… красив!

ЛЮДВИГ (читает письмо Эллы). «Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из самых главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь . Это будет такое утешение для меня, потому что знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Ваша очень нежно любящая дочь Элла».

ЭРНИ и АЛИКС. И вы пошлете ей такую телеграмму?

ЛЮДВИГ. Не знаю. Но никакой опрометчивый шаг ребенка не может лишить любви родителей к своему чаду.

ВЕДУЩИЙ. Но Елизавета не дождалась желаемой телеграммы, вместо этого отец отправил ей письмо, которое заканчивалось словами: «Пусть Бог тебя защитит и простит тебя, если ты поступаешь неправильно» . Было от чего прийти в отчаяние, но Великая княгиня, не смотря на моральные страдания, не дрогнула. Церемония происходила под Вербное воскресенье 25 апреля 1891 года. Принимая Православие, Элла не захотела расстаться с именем Елизавета , которым она была наречена в честь святой Елизаветы Тюрингенской. Она лишь избрала себе новую небесную покровительницу – святую праведную Елисавету , мать святого Иоанна Крестителя, память которой празднуется 18 сентября. Во время Таинства, после Миропомазания, Император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, которую Елизавета Федоровна свято чтила всю жизнь. Первой, с кем Елизавета поделилась своей радостью, была бабушка – королева Виктория.

КОРОЛЕВА ВИКТОРИЯ читает письмо Эллы.

ГОЛОС ЕЛИЗАВЕТЫ: «Моя дорогая бабушка, вы не можете себе представить, как сильно и глубоко я была тронута всем тем, что Вы написали. Я так боялась, что, может быть, Вы не поймете этого шага, и ту утешительную радость, которую дали мне Ваши дорогие строки, я никогда не забуду. …Церемония прошла так хорошо и была такой прекрасной!.. Я чувствую себя такой безгранично счастливой в моей новой вере. Земное счастье я всегда имела – когда была ребенком в моей старой стране, а как жена – в моей новой стране. …От всего сердца я благодарю Вас еще и еще. Пусть Господь благословит Вас за все то, кем Вы всегда были для меня, за Вашу великую доброту и материнскую любовь… С нежной любовью от Сергея и от Вашей самой преданной и любящей внучки. Элла»

ВИКТОРИЯ. Да сохранит тебя Господь, девочка моя. Все в руках Господа нашего. Аминь.

Часть третья. МАТУШКА ЕЛИЗАВЕТА

Действующие лица:

ЕЛИЗАВЕТА, Великая княгиня

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, Великий князь, ее супруг

АДЪЮТАНТ князя

КНЯЗЬ ГОЛИЦЫН, городской голова

СВЯЩЕННИК

КАЛЯЕВ, террорист

СТРАЖНИК

МАРИЯ ПАВЛОВНА, племянница Великого князя

О. МИТРОФАН, духовник Обители Милосердия

ВАРВАРА, сестра обители

ЕКАТЕРИНА, сестра обители

ИЛЬЯ, сапожник

Обитатели Хитрова рынка:

ГОРОДОВОЙ

ДАМА с собачкой

Обитатели ночлежки:

БРОДЯГА ПЕРВЫЙ

БРОДЯГА ВТОРОЙ

ВАНЯ (10-12 лет)

ДАША (5-6 лет)

ВАСИЛИЙ, их отец

НАТАЛЬЯ, их мать

ПЕРВЫЙ АНАРХИСТ

ВТОРОЙ АНАРХИСТ

КОМИССАР

СЦЕНА 1

ВЕДУЩИЙ. Император Александр III в 1891 году назначил своего брата, Великого князя Сергея Александровича генерал-губернатором Москвы, в то время – самого беспокойного и тревожного города. Зная твердый нрав брата, император был уверен, что Сергей с честью справится с этой ответственной должностью и наведет порядок в первопрестольной. Но Елизавета с тревогой встретила эту весть. Закончились первые семь лет замужества – идиллии, счастья и покоя. Для великокняжеской четы начался отсчет времени, которое определило смысл земного служения Елизаветы Федоровны. Но впереди до рокового момента, до точки «не возврата», было еще долгих 14 лет. И начинался отсчет с торжественного въезда великокняжеской четы в Москву.

Москва. Николаевский вокзал, куда должен прибыть поезд из Петербурга

с великокняжеской четой: великий князь Сергей Александрович по велению императора Александра III вступал в новую должность – генерал-губернатора г. Москвы. Горожане

и знатные граждане готовятся встретить высоких гостей. Всюду – цветы, флаги. Здесь Городской голова, князь ГОЛИЦЫН с серебряным подносом в руках, на котором – каравай и солонка. Рядом с ним – СВЯЩЕННИК со списком иконы Владимирской Божией Матери. Наконец, густой, протяжный гудок оповещает о прибытии поезда. Входят великий князь СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ и ЕЛИЗАВЕТА, чуть сзади – АДЪЮТАНТ князя. Оркестр грянул марш. Москвичи шумно и радостно приветствуют прибывших: «Да здравствует великий князь и княгиня!», «Слава генерал-губернатору Сергею Александровичу!», «Великой княгине Елизавете многая лета!» и т.д.

ГОЛИЦЫН (делает знак, чтобы умолк оркестр), Добро пожаловать, великий князь с великой княгиней! С радостью и любовью встречаем мы тебя. Храни, великий князь, заветы старины и полюби первопрестольную Москву так искренне, так горячо, как любим мы и нашего царя, и нашу Родину» (с поклоном передает Сергею и Елизавете «хлеб-соль»).

Великий князь и княгиня принимают подношение и, отломив по кусочку,

передают поднос Адъютанту.

СВЯЩЕННИК. Милости просим, Ваше Императорское Высочество. Приветствуем с радостью Благоверную великую княгиню, возжелавшую по державному влечению Своему соединиться с нами в вере Православной. Да осветит твой путь Божья Матерь Владимирская, да поможет тебе в трудах праведных, милосердно творимых во имя добра и справедливости (вручает Елизавете икону и осеняет княгиню крестом).

Елизавета с поклоном принимает икону, прикладывается к ней и передает ее Адъютанту. Девушки в русских костюмах вручают княгине букеты белых и алых роз, поют «Многая лета». Затем под звон колоколов высокие гости в сопровождении москвичей удаляются.

СЦЕНА 2

СЕРГЕЙ и ЕЛИЗАВЕТА во дворце, вернулись после торжеств, видно, как оба очень утомлены. Елизавета полулежит в кресле, вытянув ноги, прикрыв глаза рукой.

СЕРГЕЙ (со стаканом воды подходит к супруге). Выпей, мой ангел.

ЕЛИЗАВЕТА. Очень болит голова. И ног совсем не чувствую.

СЕРГЕЙ. Ну, что, Ваше Высочество, тяжела шапка Мономаха? Привыкайте, госпожа губернаторша.

ЕЛИЗАВЕТА. Я очень боюсь, Серж. Очень.

СЕРГЕЙ. Чего, милая?.. Что тебя беспокоит?..

ЕЛИЗАВЕТА. Москва такая огромная, разноплеменная, непредсказуемая. В университете беспорядки, на фабриках рабочие бастуют, даже в высшем обществе нет единства – какие-то споры, ссоры, пересуды… Староверы, купечество, евреи претендуют на лидерство, как соединить несоединимое?..

СЕРГЕЙ. Сомневаешься, по силам ли мне этот воз?

ЕЛИЗАВЕТА. Боже сохрани! Никому, кроме тебя, Саша не мог доверить навести порядок в Москве. Но… волосы поднимаются дыбом, когда подумаешь, какая ответственность возложена на тебя!

СЕРГЕЙ. Да, об отдыхе придется забыть. Тихая и спокойная наша жизнь кончилась. Роль правящего князя, согласен, трудна и тяжела, и твоя поддержка, Элла, мне важна, как никогда.

ЭЛИЗАВЕТА. Я буду стараться отлично исполнять все то, что выпадет на мою долю. Обещаю.

СЕРГЕЙ. Вот и славно. (Перед иконой). Господь, дай нам силы, руководи нами, чтобы привести в порядок все – с твердостью, по закону и терпимостью.

ВЕДУЩИЙ. О благотворительной деятельности великокняжеской четы можно рассказывать очень много. Инициатором и главным организатором была неизменно Елизавета Федоровна, а Сергей Александрович поддерживал все ее проекты. Действенная помощь оказывалась музеям, картинным галереям и монастырям. Архитекторы, ученые, археологи, художники, актеры и музыканты ощущали постоянную поддержку и внимание Великой княгини. Особое место в жизни супругов занимала хоровая духовная музыка. Они регулярно устраивали в лучших залах Москвы благотворительные концерты духовно-певческих хоров и всячески их опекали. Но самое пристальное внимание Елизаветы Федоровны было обращено на бедняков, престарелых и беспризорных детей. Она старалась сделать что-то конкретное, чтобы облегчить страдания этих людей.

Но постепенно над Россией стали сгущаться тучи. Революционные настроения пронизывали общество сверху до низу. Забастовки, стачки, маевки захлестнули страну. Разрастался революционный терроризм, взрываясь поджогами, убийствами государственных деятелей, губернаторов, градоначальников, полицейских и даже мелких служащих и городовых. Близился 1905 год…

СЦЕНА 3

Кабинет губернатора. АДЪЮТАНТ великого князя разбирает почту. Некоторые письма откладывает. Входит ЕЛИЗАВЕТА.

АДЪЮТАНТ. Доброе утро, ваше высочество.

ЕЛИЗАВЕТА. Бог милостив, Владимир Федорович. Пришла свежая почта? Есть что-то для меня?

АДЪЮТАНТ (извиняющимся тоном). Несколько анонимок.

ЕЛИЗАВЕТА (вскрывает один конверт, читает). Опять эта мерзость!.. Некий доброжелатель предупреждает, чтобы я не сопровождала своего мужа, если не хочу разделить с ним его участь. Сергея приговорили, занесли в черный список!.. Владимир Федорович, не знаете ли, где Великий князь?..

АДЪЮТАНТ. Уехал в Кремль.

ЕЛИЗАВЕТА. Разве вы, господин адъютант, не должны сопровождать его?

АДЪЮТАНТ (с неохотой). С некоторых пор Сергей Александрович предпочитает ездить один.

ЕЛИЗАВЕТА (догадавшись). Он тоже получает эти подметные письма?

АДЪЮТАНТ. По несколько штук в день. Но, прочтя, сразу сжигает. Великий князь запретил сообщать вам об этом. Прошу вас, не выдавайте меня.

Входит СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

СЕРГЕЙ (оценив обстановку). Все тайное, рано или поздно, как я вижу, становится явным. Тем лучше. Элла, мы немедленно переезжаем в Кремль, в Николаевский дворец.

И останемся там, пока не стихнут волнения.

СЕРГЕЙ. Да, обязательно. Я более не губернатор. Я подал в отставку, и Государь отставку принял.

ЕЛИЗАВЕТА. Что?.. Но почему?!

СЕРГЕЙ. У нас разные точки зрения на методы стабилизации положения в стране. Император мои меры по отношению к революционерам считает излишне жесткими. Он сторонник либерально-пассивных шагов и склоняется издать Манифест, дарующий демократические свободы обществу.

ЕЛИЗАВЕТА (вдруг обрадовавшись). Как хорошо! Теперь, поскольку ты – не губернатор, тебе ничего не угрожает! Теперь они оставят нас в покое! Может быть, мы уедем в Дармштадт? Мы так давно там не были!

СЕРГЕЙ. Это невозможно. Я по-прежнему командующий войсками Московского военного округа. И покинуть город, когда Москва охвачена революционным пожаром, есть трусость и бесчестье. (Адъютанту). Распорядитесь приготовить экипаж.

Адъютант уходит. Сергей разбирает почту и анонимки швыряет в камин.

ЕЛИЗАВЕТА. Но прошу тебя, будь осторожен! Не выезжай без сопровождения, без охраны, умоляю! Измени хотя бы режим дня, убийцы наверняка изучили все твои маршруты.

СЕРГЕЙ. Не волнуйся, милая. Все будет хорошо. Обещаю.

ЕЛИЗАВЕТА. На Александра II, твоего отца, было восемь покушений! И все-таки они его убили…

СЕРГЕЙ. Вот видишь, какой у меня громадный ресурс времени!.. Ступай, собирайся. И не забудь, сегодня вечером мы едем в оперу, слушать Шаляпина.

Елизавета уходит, Сергей продолжает жечь бумаги.

ВЕДУЩИЙ. Но стрелки уже отсчитывали последние сутки. Наступил роковой день 18 февраля 1905 года, серый, ветреный и снежный. Великий князь, как всегда один, уехал на совещание в губернаторский дворец. Елизавета Федоровна собиралась в свою мастерскую, которую она организовала прямо в Кремлевском дворце, где шили теплые вещи, белье для солдат, участников Русско-японской войны. Вдруг раздался страшной силы взрыв! И следом наступила зловещая тишина. Все растерялись, и только одна Великая княгиня почувствовала сердцем, что случилось непоправимое. Как была, в одном платье, она бросилась к выходу, и помчалась к месту взрыва. Зрелище, представшее перед ее взором, было ужасно. Великий князь, как и его отец Александр II Освободитель, был разорван бомбой террориста.

Убийцу Ивана Каляева.схватили тут же, отбиваясь, он кричал: «Долой царя! Да здравствует революция!»

Молча, без крика и слез, Елизавета на коленях собирала то, что осталось от того, кого она так любила. Солдаты принесли носилки, положили на них останки Великого князя и прикрыли шинелью. Носилки отнесли в церковь Чудова монастыря и поставили перед амвоном храма. Елизавета Федоровна встала на колени рядом с ним, и, павши ниц, простояла так всю заупокойную службу. Звонили колокола, неслось ввысь панихидное пение молящихся…

СЦЕНА 4

ВЕДУЩИЙ. На похороны князя приехали сестра Эллы – Виктория и брат Эрнст с супругой. Императорская чета Николай II и Александра Федоровна из соображений безопасности остались в Петербурге. Заупокойные службы шли в храмах и все последующие дни, и Елизавета неизменно на них присутствовала. Молясь у гроба мужа, она вдруг почувствовала, что Сергей направляет ее к своему убийце. Хочет, чтобы она посетила заблудшего и передала ему прощение убиенного.

Из дверей храма стремительно выходит ЕЛИЗАВЕТА в траурном платье.

Следом спешит брат ЭРНСТ.

ЭРНСТ. Элла, что случилось?.. Куда ты?..

ЕЛИЗАВЕТА. Я должна его видеть!

ЭРНСТ. Кого?.. О ком ты говоришь?

ЕЛИЗАВЕТА. Каляева. Мне приказал Сергей. Я молилась и вдруг явно услышала голос Сергея: «Я прощаю его. Иди и скажи».

ЭРНСТ. Элла, сестренка, ты возбуждена, измучена… Этот ужас, твое состояние… это галлюцинации. Тебе необходимо отдохнуть, поспать хотя бы немного…

ЕЛИЗАВЕТА. Дорогой мой мальчик, успокойся. Я не сошла с ума. Но я должна попытаться спасти эту заблудшую душу. Ты едешь?

ЭРНСТ. Куда?

ЕЛИЗАВЕТА. В острог, в тюрьму. (Уходит).

ЭРНСТ. Это безумие!.. (Спешит за сестрой).

Тюрьма, где находился в ожидании приговора ИВАН КАЛЯЕВ. Он без кандалов, что-то пишет за крошечным столом. В камере только кровать, стол и стул, прикрепленные

к полу. Входит ЕЛИЗАВЕТА в сопровождении ЭРНСТА и СТРАЖНИКА.

Некоторое время она молча разглядывает узника.

КАЛЯЕВ. Кто вы?..

ЕЛИЗАВЕТА. Я его вдова.

КАЛЯЕВ. Что вам нужно?

ЕЛИЗАВЕТА. Я должна поговорить с вами.

КАЛЯЕВ. Если я соглашусь вас выслушать.

Эрнст рванулся, что-то кричит по-немецки.

СТРАЖНИК (придерживает герцога, Каляеву). Ну, ты, убивец, полегче! Встать, нелюдь! Перед тобой – ее высочество, Великая княгиня Елизавета Федоровна.

Каляев, ухмыляясь, демонстративно продолжает сидеть.

ЕЛИЗАВЕТА (Эрнсту и Стражнику). Оставьте нас.

ЭРНСТ. Es ist gefahrlich! (Это опасно! – нем. )

СТРАЖНИК. Но, ваше высочество, не велено…

ЕЛИЗАВЕТА. Я настаиваю.

Эрнст и Стражник неохотно выходят. Через некоторое время Стражник приносит стул для Елизаветы. Поблагодарив, она садится напротив Каляева.

КАЛЯЕВ. Ну?.. Спрашивайте. Мое главное теперь занятие выслушивать дурацкие вопросы (усмехается).

ЕЛИЗАВЕТА. Почему вы его убили? Что он вам сделал?

КАЛЯЕВ. Ничего личного (зевает). Так решила организация, членом которой я имею честь быть. Индивидуальный террор – наш главный метод борьбы против самодержавия. А великий князь – яркий и очень решительный его представитель. Не чета этому подкаблучнику Николашке.

КАЛЯЕВ (захохотал). Что?.. Спасти?.. Да кто вас уполномочил?!.. Уж не сам ли Господь Бог?..

ЕЛИЗАВЕТА. Грех убийства – самый тяжкий. И мирской суд, боюсь, будет суров. Вскоре вы предстанете перед Творцом. Подумайте, как страшно уйти в мир иной с ожесточенным сердцем, с черным осадком в душе. Когда вы окажетесь пред Его Светлым Ликом, поздно будет раскаиваться. Это следует сделать здесь, приуготовить себя к суду Небесному.

КАЛЯЕВ (раздражаясь). Избавьте меня от ваших проповедей! Мой выбор вполне сознательный. Я знал, на что шел.

ЕЛИЗАВЕТА. Но если вы покаетесь, я попрошу Императора вас помиловать, и буду молить Господа, чтобы Он простил вас. А Сергей Александрович и я вас уже простили. Я принесла Святое Евангелие, прочтите, это облегчит душу.

КАЛЯЕВ. Я не хочу помилования! Сколько вам повторять?.. Мы, атеисты, считаем, что каждый человек должен нести свое бремя, как бы тяжко оно ни было. И не прятаться за чужую спину, не скулить: «прости, Господи, не ведал, что творил!» Не выпрашивать трусливо милости у тех, кто оказался на сей раз сильнее.

ЕЛИЗАВЕТА. Я уважаю ваши убеждения, но… не допускаете ли вы, что они ошибочны? Что спустя некоторое время вы перемените их? Вы так молоды…

КАЛЯЕВ. Вы жалеете меня?!.. Я убил вашего мужа! Отнял самое дорогое! Опомнитесь!.. Вы должны ненавидеть меня лютой ненавистью!.. Или это – поза? Рисовка? И вы явились сюда, в тюремную камеру, продемонстрировать христианскую мораль? «Милость к падшим призывать» захотелось? Чтобы завтра вся Москва говорила, как безмерно ваше милосердие?.. Уходите.

ЕЛИЗАВЕТА. Мой визит тайный. Никто, кроме тех, кого вы видели, не знает о нем. Даю вам слово, что наш разговор не станет достоянием общества.

КАЛЯЕВ (после паузы). Я мог убить великого князя раньше. Но каждый раз с ним были вы. И я не решался его тронуть.

ЕЛИЗАВЕТА (с дрожью). Вам не приходило в голову, что вы убили и меня вместе с ним?

КАЛЯЕВ. Мне жаль вас в вашем горе. И это все. Прощайте.

Елизавета, положив на стол Евангелие и маленькую иконку, направилась к дверям.

ЕЛИЗАВЕТА. У вас есть родственники, отец, мать, близкие?.. Если хотите, я распоряжусь, чтобы им передали письмо, то, что лежит у вас на столе.

КАЛЯЕВ. Это – не письмо. Пьеса. Решил оставить потомкам напутствие. «Рукописи не горят», верно?..

ЕЛИЗАВЕТА (перекрестив узника). Боже милосердный, прости ему!..

Елизавета выходит. Каляев рассматривает иконку, затем кладет ее под подушку

и ложится навзничь.

ЭРНСТ. Элла! Что?.. Он тебя не обидел? Не оскорбил?..

ЕЛИЗАВЕТА. Моя попытка оказалась безрезультатной. Но кто знает, возможно, в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем. (Стражнику). Прошу вас, если вы заметите какую-либо перемену в поведении узника, сообщите мне, пожалуйста.

СТРАЖНИК. Непременно, Ваше высочество. Не извольте беспокоиться. Глаз не спущу.

Елизавета и Эрнст уходят, Стражник их провожает.

ВЕДУЩИЙ. Великая княгиня написала прошение на имя Государя с просьбой помиловать Ивана Каляева. На суде он держал себя вызывающе. И когда ему было предоставлено последнее слово, Каляев предупредил: «Будьте осторожны в вынесении мне приговора. Если я буду оправдан, я снова возьму оружие в руки, чтобы уничтожить царизм и освободить русский народ. Я требую публичной казни!» Убийце был вынесен смертный приговор. Николай II после некоторого колебания решил уважить просьбу Великой княгини. Условие помилования было прежним – покаяние преступника. Но Каляев был тверд: «Я хочу умереть. Моя смерть для цели революции будет даже полезнее, чем смерть Великого князя Сергея. Нужно разбудить народ, чтобы тот, наконец, начал бороться за свои права и свободу». Публичной казни не было. Убийца-фанатик был повешен в Шлиссельбургской крепости. Говорят, в последнюю ночь перед казнью рядом с ним лежало Святое Евангелие и иконка Елизаветы.

СЦЕНА 5

ВЕДУЩИЙ. Надев траур по своему трагически погибшему мужу, Великая княгиня еще глубже ушла в молитву. На ее лице словно бы застыло выражение безысходной тоски, и продолжалось это до тех пор, пока она не осознала окончательно суетности светского мира и не перешла в мир духовности. Елизавета Федоровна не прекратила прежней своей общественной деятельности, но с большим еще усердием отдалась делам благотворительности. И, начиная каждый раз новое дело, она мысленно советовалась с покойным: «Как бы поступил в этом случае Сергей?»

Когда и при каких обстоятельствах впервые появилась у нее мысль о создании Марфо-Мариинской обители, неизвестно. Можно лишь с уверенностью сказать, что без благословения духовных наставников и старцев, без поддержки и помощи близких друзей, этот грандиозный план вряд ли обрел бы реальные очертания.

Комната Елизаветы во дворце, больше похожая на монашескую келью. В углу – деревянный крест. На стенах – лишь иконы и картины духовного содержания. Комната тускло освещается керосиновой лампой. За столом, на котором стоит скромный ужин, сидит молодая девушка. Это – МАРИЯ ПАВЛОВНА, племянница Сергея Александровича, которую с младенчества воспитывала великокняжеская чета. Бьют часы.

МАРИЯ (вздрагивает, встает, нервно ходит по комнате). Уже десять часов!.. Где же тетя Элла?! Опять ушла пешком в свой госпиталь! На улицах так неспокойно, так страшно! Такое впечатление, что она ищет своей смерти.

Входит ЕЛИЗАВЕТА, она в траурном платье. Крестится на икону.

Обнимает племянницу.

ЕЛИЗАВЕТА. Прости, Машенька.

МАРИЯ. Тетя Элла! Миленькая, так нельзя! Я так волновалась! Что вы делаете?.. Ходите, без охраны, по Москве, ночью! Был бы жив дядя Сережа, он бы сейчас отчитал бы вас жару! (Пытаясь смягчить тон, шутливо). В угол бы поставил!..

ЕЛИЗАВЕТА (опустила голову и заплакала). Прости, голубушка моя, прости. В каждом из этих несчастных я вижу Сергея. Облегчить их страдания – одно утешение. И горе как-то свое чуть притупляется, не таким острым и безысходным кажется…

МАРИЯ. Все, успокоились. (Вытирает слезы Елизавете). Простите меня, что набросилась как тигрица. Но я очень-очень люблю вас! Вы заменили мне маму, когда она умерла, и для меня никого дороже вас нет.

ЕЛИЗАВЕТА (улыбается, целует Марию). Больше не буду, обещаю, так волновать тебя. Я знаю, что надо делать.

МАРИЯ. Я тоже знаю: сначала поужинать. Правда, все остыло, но бокал вина, немного согреет мою продрогшую, любимую тетю. (Хлопочет за столом).

ЕЛИЗАВЕТА. Нет, родная, не хлопочи. Принеси-ка мне вон те шкатулки, что стоят в шкафу.

МАРИЯ (шутит). Ваш персональный ювелирный магазин?.. С удовольствием!.. (Приносит шкатулки, вместе открывают, достают украшения). Какая прелесть! Как я любила, маленькая, их разглядывать!.. Вот жемчужное ожерелье, я помню, подарил вам дядя Сережа. А эта брошь с изумрудами – подарок королевы Виктории, да?.. А вот эти бриллиантовые серьги – от дедушки Саши и бабушки Минни. Кажется, на Рождество они появились у вас. Чудо, как хороши!..

МАРИЯ. В каком смысле? Что вы еще задумали, тетя Элла?

ЕЛИЗАВЕТА (делит драгоценности на три части). Все подарки от Императорской семьи я передам государственной казне. Личные драгоценности возвращаю родственникам. А третью часть сего добра я решила употребить на Богоугодное дело – устройство Обители молитвы, труда и милосердия.

МАРИЯ. Обители?.. Какой?.. Где?..

ЕЛИЗАВЕТА. В Москве. И посвятить ее Марфе и Марии, сестрам Лазаря, которого воскресил Господь после его смерти.

МАРИЯ. Я ничего не понимаю! Вы добровольно оставляете свет, общество? Хотите уйти в монастырь?

ЕЛИЗАВЕТА. С высшим светом я действительно расстаюсь из-за моего вдовства. Блеск, праздники, приемы, званые вечера – в прошлом. Но «уйти от мирской жизни» я не помышляю. Наоборот, хочу войти в нее. Люди, страдающие от нищеты, испытывающие моральные и физические страдания, должны получать хотя бы немного христианской любви. Это меня всегда волновало, с раннего детства. А теперь стало целью моей жизни.

МАРИЯ. Разве нельзя творить добро, живя во дворце? Вы и так всю жизнь, сколько я вас знаю, занимаетесь милосердием. Вам мало госпиталей, сиротских домов и приютов, всяких благотворительных обществ, которые вы опекаете? К чему такие крайности?.. Раздаете имущество, обрекаете себя на нищенское существование. Зачем, милая тетя Элла?! Никто не поймет, не оценит вашу жертву, да еще и посмеется.

ЕЛИЗАВЕТА. Возможно, я ошибаюсь. Но я верю, что иногда в мою сторону кто-нибудь посмотрит и придет помочь, оставив на время пустые развлечения. И тогда он увидит, какую безграничную радость приносит доброе слово, поддержка или утешение в страданиях. И Обитель – как раз то место, где могут сочетаться две добродетели: деятельное служение Господу через ближнего своего, подобно Марфе; и служение Богу через молитву и созерцательное углубление в Божественные Таины, как предпочла Мария.

МАРИЯ. Я поражена. Тетя Элла, но то, что вы задумали… Хватит ли сил осуществить столь грандиозный план? По плечу ли он женщине, даже такой сильной, как вы?..

ЕЛИЗАВЕТА. Я знаю: у меня нет ни ума, ни таланта, кроме любви ко Христу. Но я ничего не предпринимаю без указаний опытных в духовной жизни старцев. Одна монахиня сказала мне: «Положите свою руку в руку Господа и идите без колебаний». Это – мой выбор. Молись за меня, мой добрый друг, моя девочка.

ВЕДУЩИЙ. Презрев и слезы друзей, и пересуды, и насмешки света, Великая княгиня мужественно пошла своею дорогой. И как всегда, наметив план, она с упорством, достойным восхищения, проявив поразительный талант организатора, приступила к его осуществлению. Елизавета купила под строительство землю, пригласила лучших архитекторов и художников, привлекла влиятельных духовных лиц, заручилась поддержкой Императора и Святейшего Синода, и уже в 1909 году Марфо-Мариинская обитель Милосердия открыла свои двери страждущим. При Обители были построены: Церковь во имя святых Жен Марфы и Марии, образцовая больница, аптека и амбулатория, где постоянно велся прием и бесплатное лечение самых обездоленных. На территории Обители находились: приют для девочек-сирот, воскресная школа, библиотека, пошивочная мастерская, бесплатная столовая и общежитие для сестер милосердия, а также – покои Настоятельницы и священника-духовника. Но украшением Обители стал Храм Покрова Пресвятой Богородицы, построенный по проекту знаменитого архитектора А.В. Щусева, и расписанный великим живописцем М.В. Нестеровым. И весь этот изумительный по красоте архитектурный комплекс окружал роскошный сад, с любовью возделанный руками матушки Елизаветы и крестовых ее сестер.

СЦЕНА 6

На авансцене. Появляется ЕЛИЗАВЕТА, снимает фартук медицинской сестры

и резиновые перчатки. Видно, что очень устала, присаживается на скамью.

Входит о. МИТРОФАН.

О. МИТРОФАН. Доброго здоровья, Матушка. Вижу, вы только что из операционной. Снова ассистировали доктору?..

ЕЛИЗАВЕТА. Да, сделали все возможное однако, рак желудка мало оставляет иллюзий. Думаю, батюшка, теперь несчастный нуждается в вашем утешении.

О. МИТРОФАН. Обязательно навещу его.

ЕЛИЗАВЕТА. Я все думаю, не берем ли мы грех на душу, когда из ложной гуманности стараемся усыпить таких страдальцев несбыточной надеждою на мнимое выздоровление? Не милосерднее ли заранее приуготовить их к христианскому переходу в вечность?..

О. МИТРОФАН. Вы очень много работаете, Матушка, сверх человеческого предела. Спите по три часа… Не след так делать. Мне сестры шепнули, что сегодня ночью вы опять читали псалмы над усопшей, а утром, не сомкнув глаз, - встали к операционному столу. А сейчас, небось, отправитесь в кабинет разбирать прошения, принимать посетителей. Поберегли бы себя, голубушка вы наша.

Входят ВАРВАРА и ЕКАТЕРИНА, здороваются.

ЕЛИЗАВЕТА. Что там, Варя?.. (О. Митрофану). Сестры по моему поручению ходили на Хитровку, там женщина в отчаянном положении, помощь просила.

ВАРВАРА (садится рядом). Да, Матушка, положение ужасное. Молодая мать, туберкулез в последней стадии, и два ребятенка, мал мало меньше.

ЕКАТЕРИНА. И муж-пропойца. Хоте, было, ребятишек сразу с собой увести, но – куда! Набросился с кулаками, сквернословит, еле ноги унесли.

ЕЛИЗАВЕТА (решительно встала). Катя, пойди в больницу и скажи, чтобы приготовили место в палате. В крайнем случае, пусть поставят приставную койку. А мы с тобой, Варя, немедленно идем на Хитровку.

ВАРВАРА. Матушка, надо обувь сменить. Там грязь непролазная.

ЕЛИЗАВЕТА (смотрит на ноги Екатерины). У нас, похоже, одинаковый размер. Снимай ботинки, Катя. (Переобуваются).

О. МИТРОФАН (пытается остановить). Матушка…

ЕЛИЗАВЕТА (мягко прерывает). Благословите, батюшка.

О.МИТРОФАН (благословляет). Ступайте с миром!..

Все уходят.

Хитров рынок. Идет бойкая торговля всем, чем угодно – съестным, самогоном, краденым, всевозможным тряпьем…Тут же полно нищих, попрошаек, время от времени в разных концах площади вспыхивают потасовки среди бродяг. По рынку шныряет парочка – мальчуган лет двенадцати и девчушка лет пяти, это брат и сестра –

пристают к прохожим, просят милостыню, а если удается – то и залезают в карман. Идет ТОЛСТЯК, прилично одетый.

ДАША (тянет руку к Толстяку). Батюшка-барин, подайте, Христа ради!..

ВАНЯ (заступая ему дорогу). У нас мамка умерла. Подайте убогоньким деткам!..

Толстяк пытается обойти маленьких попрошаек, но они не дают ему проходу. Наконец, он сдается: достает объемистый кошелек и, сунув монетку в протянутую руку,

спешно ретируется.

ВАНЯ. Сколько он тебе дал? Покажи.

ДАША. Гривенник. Ваня, пойдем домой, я устала.

ВАНЯ. Ишь, она устала! А жрать хочешь?.. Вон, баржа плывет, видишь?.. Давай, Дашка, дуй к ней, да слезу пусти, разжалоби. Не то еще и по шее надает.

Через площадь движется необъемных размеров ДАМА, ведет на поводке собачку.

ДАША. Барыня, сударыня, прояви милость, подай копеечку сиротке. Мамочка померла, батюшка покалеченный лежит без памяти.

ДАМА. Пошла отсюда, мерзкая попрошайка. Сколько вас развелось, на улицу выйти невозможно!

ДАША. Ради Христа!.. (Тянет ручку). Кушать очень хочется.

ДАМА. Брысь!.. Не то собаку натравлю!

На помощь сестре спешит Ваня. Он из рогатки стреляет в пёсика, тот визжит.

Дама наклоняется, чтобы взять его на руки, ноги разъезжаются в грязи, и барыня плюхается в лужу. Начинает причитать: «Убили, ироды!.. На помощь!..»

ВАНЯ (помогает Даме подняться). Позвольте, сударыня, я подержу вашего пёсика. Вставайте.

ДАМА (с трудом поднимается, чертыхается). Куда только смотрит власть! Грязь, вонь, смрад! Давно пора ликвидировать этот рассадник преступности!.. (Принимает из рук Вани собачку, лезет в карман). На вот тебе за труды. (Уходит, разгневанная).

ВАНЯ (разглядывает монетку). Вот чертова кукла, пятак всего кинула.

ДАША. Пойдем домой! Я кушать хочу, живот свело.

ВАНЯ. Заскулила!.. Что там ты не видела? Отец пьяный в доску, мать кровью харкает, и кодла в карты режется. Еще водкой тебя накачают да плясать заставят. Отваживайся потом с тобой. А накормить я тебя сейчас накормлю. Смотри, что я из трюма этой баржи извлек, пока она по луже плавала. (Показывает часы на цепочке). Оп-ля!.. Серебряные!.. Сейчас пойдем в лавку, к старому еврею, толкнем часики – и порядок. Башмаки купим и платьишко тебе поприличнее. Ну и мамке – лекарство. Жалко ее, совсем измучилась.

ДАША. Ванечка, что ты наделал! Нас же городовой схватит.

ВАНЯ. Если догонит. А сейчас идем в трактир, пошамать, и, правда, пора.

Резкий свисток. Бежит ГОРОДОВОЙ и ДАМА с криком: «Держи вора!» Ваня, быстро сообразив, хватает сестру за руку, и дети пускаются наутек. И… натыкаются

на только что появившихся на рынке ВАРВАРУ и ВЕЛИКУЮ КНЯГИНЮ.

ДАМА. Вот он! Негодяй, вор, рецидивист! (Городовому). Хватай его! Чего стоишь, как пень трухлявый?

ВАНЯ (Варваре). Тетенька, спрячьте нас, ради Бога! Они хотят нас в острог запрятать! Говорят, что мы беспризорные! А мы вовсе не беспризорные, у нас и папанька, и маманька есть. Вы же знаете, вы были у нас утром.

ВАРВАРА. Матушка, это те дети, ради которых мы сюда пришли.

ЕЛИЗАВЕТА. В чем дело, господин городовой?

ГОРОДОВОЙ. Здравия желаю, Матушка Елизавета. Эта дама утверждает, что у нее украли часы.

ДАМА. Шла на рынок с часами, а теперь их нет! Это он украл, маленький подонок!

ЕЛИЗАВЕТА. У вас есть основания это утверждать?

ДАМА. Некому больше! Я упала, а этот паршивец помог мне встать. И все – нет часов!

ЕЛИЗАВЕТА. Господин городовой, эти дети – мои подопечные. Сейчас я намерена навестить их родителей и заручиться согласием, чтобы дети жили в нашем приюте. Все недоразумения, надеюсь, мы уладим. Адрес Обители вам известен.

ГОРОДОВОЙ (отдает честь). Так точно, Ваше высочество!

Елизавета и Варвара, держа за руки детей, уходят.

ДАМА (возмущенно). Что за произвол?.. Какая-то монашка покрывает воров!.. Я это так не оставлю! Я буду жаловаться!

ГОРОДОВОЙ. Дура, вы, извините, набитая, барыня-сударыня. Это не «какая-то монашка», а Настоятельница Марфо-Мариинской обители, Великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра нашей Императрицы. Поняла?.. (Уходит, Дама семенит следом).

СЦЕНА 7

Ночлежка, где обитают бездомные, опустившиеся люди. Двухъярусные нары занавешены ветхими рогожами. Пестрая компания обитателей ночлежки за столом режется

в карты. Один из них участия в игре не принимает, сидит в обнимку с бутылкой, свесив голову, это ВАСИЛИЙ. Из-за занавески доносится надсадный кашель, там лежит больная мать Вани и Даши - НАТАЛЬЯ.

ЖЕНЩИНА. Ну что, еще партейку сгоняем?.. На «пустышку»?.. По сколько ставим? Сотку?.. Мечу! Я всех вас сделаю, миляги, не трепыхайтесь даже.

ПЕРВЫЙ БРОДЯГА (в сторону больной). Да заткнешься ты, наконец?.. Бухает и бухает, ни днем, ни ночью покоя нет.

ВТОРОЙ БРОДЯГА. Да ладно, не вяжись, ей и так не сладко.

НАТАЛЬЯ (сквозь кашель). Сделайте вы со мной что-нибудь, Христа ради. Придушите, отравите. Мочи моей нет, все в груди разрывается.

ЖЕНЩИНА. Эй, паря! Васька, тебе говорю. Сидит, обнялся с бутылкой. Дал бы ты своей женушке глотнуть. Водка – первое лекарство от всяческих хворостей. Поделись с половиной-то своей. Ведь помрет скоро.

Входят ВАРВАРА, ВАНЯ, ДАША и МАТУШКА ЕЛИЗАВЕТА. Дети сразу бросились

к матери, о чем-то шепчутся с нею.

ПЕРВЫЙ БРОДЯГА. Ба, какие люди к нам пожаловали!..

ЕЛИЗАВЕТА. Мир дому сему.

ЖЕНЩИНА (язвительно). Если только вашими молитвами, Матушка. Мы уж давно о нем забыли, о мире-то. Как впрочем, и он – о нас.

ЕЛИЗАВЕТА. Где больная?

ВТОРОЙ БРОДЯГА. Васька, ты чего застыл? Веди к Наталье.

ВАСИЛИЙ. Отвяжитесь вы все от меня!

ВТОРОЙ БРОДЯГА. Но, но, брат, полегче на поворотах. Знаешь, дурень, кто сюда явился, в твою вонючую берлогу?.. Сама Матушка Елизавета! Падай в ножки и благодари Господа, что презрел вас, - ангела прислал.

Появляется НАТАЛЬЯ, с двух сторон ее поддерживают дети.

НАТАЛЬЯ. Здравствуйте, Матушка. Спасибо, что услышали мой крик о помощи. Храни вас, Господь. Вы – моя последняя надежда. Вот об этих моих чадах сердце болит. Только из-за них, кровиночек моих, осмелилась умолять вас, Матушка, о милосердии. (Приступ кашля). Ваши сестрички утром-то приходили, хотели увести деток, да…ирод этот не дал. Взашей выгнал. Уж простите покорно…

ВАРВАРА. Сядь, Наташа, сядь, успокойся. Теперь все будет хорошо.

ВАСИЛИЙ (поднял тяжелую голову). Опять за старое, тварь?! Куда – «заберите»?.. (Ударяет по столу кулаком). У них отец есть! Законный!.. Я, Василий, сын Петров!..

ЕЛИЗАВЕТА (обращаясь к компании за столом). Уважаемые, не могли бы вы оставить нас? Я должна поговорить с этим добрым человеком, главой данного семейства.

ЖЕНЩИНА (хохочет). Добрым человеком?.. Вы слышали, господа бродяги?.. Да это – вор! И пьяница горький!

ВАСИЛИЙ. Ну ты, шваль подзаборная, заткни свой поганый рот!

Василий и женщина готовы сцепиться, но два ее сотоварища не дают

разгореться драке.

ПЕРВЫЙ БРОДЯГА (женщине). Уймись, женщина. Не подкидывай хворост, и так горячо.

ВТОРОЙ БРОДЯГА. Уходим, Матушка. Но Ваську опасайся, он, и правда, порченый.

ЖЕНЩИНА (чувствуя себя в безопасности). Заставляет ребятишек побираться, и все пропивает. А если не принесут в клювике, бьет нещадно. Сколько раз отбирали у него, полумертвых. Водкой отпаивали.

Бродяги и Женщина уходят. Елизавета присаживается к столу. Варвара уложила Наталью на нары, поит каким-то отваром. Ребятишки сидят возле матери, напряженно следят за происходящим.

ЕЛИЗАВЕТА. Василий Петрович, давайте поговорим, спокойно все обсудим

ВАСИЛИЙ (хмуро). Не о чем толковать. Не отдам детей. Если и сдохнем, то вместе. Значит, так на роду написано. Грешник я великий. Поищите кого получше, тому и помогайте.

ЕЛИЗАВЕТА. Плохих людей нет, есть люди, за которых особенно нужно молиться. Так считает пастырь наш, отец Митрофан, духовник Обители. Но я делаю вам вполне конкретное предложение. Сейчас мы уйдем отсюда все – ваша жена, вы. Дети. Наталье необходимо лечение, для нее уже приготовлено место в больнице. Даша будет жить в Обители, в приюте. Там ее ждут подружки, двадцать с лишним таких же девчушек. (Даша радостно взвизгивает). Ваня… Сколько ему лет?

ВАНЯ (кричит). Двенадцать! Я взрослый!

ЕЛИЗАВЕТА. Если юноша считает себя взрослым, значит, и работа для него найдется. Хочешь быть посыльным?

ВАНЯ. Письма разносить?

ЕЛИЗАВЕТА. Не только. Выполнять разные ответственные поручения.

ВАНЯ. А деньги будете платить?

ЕЛИЗАВЕТА. Разумеется, всякая хорошая работа должна быть оплачена.

ВАСИЛИЙ (мрачно). Не отпущу.

ЕЛИЗАВЕТА. Вы не дослушали, Василий Петрович. Я же сказала: покидаем этот… негостеприимный дом все вместе. Для вас тоже есть вполне приличное занятие.

ВАСИЛИЙ (усмехаясь). Вас же предупредили: я – вор и пьяница.

ЕЛИЗАВЕТА (игнорируя сказанное). Не согласились бы вы помогать нашему садовнику? В Обители очень большой сад, и одному человеку трудно содержать его в порядке. Такое мое предложение. Решение, разумеется, остается за вами.

НАТАЛЬЯ (умоляюще). Вася, дорогой мой, золотой!..

ВАНЯ и ДАША. Папаня, поедем!..

ВАСИЛИЙ. Ладно. Если не шутите. Посмотрим, что за рай там у вас. (Детям). Собирайся, шушера!..

Наталья крестится, ребятишки ликуют, Варвара улыбается.

ЕЛИЗАВЕТА. Я уже говорила им, что покинула Кремль не для того, чтобы снова быть туда загнанной. И если нынешнему правительству трудно охранять меня здесь, пусть откажутся от всякой к этому попытки. И отец Митрофан, как я буду – там , а вы, мои дорогие, – здесь ?

О. МИТРОФАН (весело). А вы заметили, как этот нехристь приложился к кресту вслед за вами?..

ЕЛИЗАВЕТА. Человека Господь сотворил по Своему Образу и Подобию, только не в каждом этот образ проявлен. И в этом – надежда наша и долг – помочь воссиять свету Божьему в заблудших душах.

Входит ВАРВАРА.

ВАРВАРА. Матушка, там вас спрашивает важный господин. И говорит не по-нашему Поняла только, что издалека прибыл. Вроде как из заграницы. Я его проводила в ваш кабинет.

ЕЛИЗАВЕТА. Боже, неужели Эрни?!.. Не может быть! Я не видела их, моих дорогих, уже три года, как началась война.

О. МИТРОФАН. Вас проводить, Матушка?

ЕЛИЗАВЕТА. Сделайте милость.

Все уходят.

ВЕДУЩИЙ. Елизавету Федоровну в кабинете ожидал Шведский министр. Он уговаривал Великую княгиню покинуть Россию и уехать за границу. Действовал министр по поручению кайзера Германии Вильгельма, который хотел спасти Эллу, которую в молодости страстно любил. Это было очень сильное искушение – снова оказаться на родине, среди близких, в безопасности. Но Матушка Елизавета оказалась сильнее – она отказалась покинуть новую Родину и тех людей, за судьбу которых она была в ответе. И сделав этот выбор, она подписала свой смертный приговор.

СЦЕНА 9

Марфо-Мариинская обитель. ЕЛИЗАВЕТА в своей комнате, больше похожей на келью: жесткая кровать, стол и единственная «роскошь» – плетеное кресло. Она больна, лежит с закрытыми глазами на топчане. Осторожно ступая, входит сестра ЕКАТЕРИНА с подносом, на котором – нехитрый завтрак для Матушки.

ЕЛИЗАВЕТА. Катя, голубушка, ты не могла бы стучать, прежде чем входить?

ЕКАТЕРИНА. Матушка, простите, ради Бога. Я думала, вы, наконец, уснули после бессонной ночи. Все кашляли, в бреду метались. Напугались мы сильно.

ЕЛИЗАВЕТА. Кто мне стелил постель? Откуда взялся матрац?

ЕКАТЕРИНА. Так доктор велел положить. Как же на голых досках-то! Он как увидел, сильно гневался. А еще сказал, кризис, мол, миновал, и теперь вам надо сил набираться. Вот я принесла вам яички, да молочко, овощи свежие. Это крестьяне из вашего Ильинского, как узнали о вашей хворобе, привезли. И передать просили, что любят вас и помнят, и молятся о вашем здравии. Так что кушайте, не обижайте добросердечных.

ЕЛИЗАВЕТА. Спасибо. Милые мои люди. Помоги-ка мне, Катюша, в кресло перебраться.

Екатерина помогает Матушке сесть в плетеное кресло, укрывает ноги пледом.

ВАРВАРА. Привезли черный хлеб, вяленую рыбу, овощи да немного жиров и сахара. И еще йод, хинин, вату, бинты. А то уж боялись, что придется простыни резать, чтобы перевязки больным делать.

ЕЛИЗАВЕТА. Я спрашиваю, что за воротами обители происходит?

ВАРВВАРА (колеблется). Тревожно, Матушка. Прихожане говорят, новая власть не церемонится – по простому подозрению, навету хватают ни в чем не повинных людей, имущество отбирают, а то и вовсе истребляют под корень целые семьи. Хотела, было, вчера до Иверской дойти, свечу зажечь у святыни – Божией Матери, куда там!.. Невозможно! Над Кремлем – красные флаги. На улицах – солдаты с красными звездами пятиконечными во лбу. По ночам стреляют, ловят все кого-то. Страшно, Матушка, за ворота выйти. Костлявая за каждым углом сторожит.

ЕЛИЗАВЕТА. Не надо, Варя, бояться смерти. Надо бояться жить, если изменяешь долгу в критической ситуации.

ВАРВАРА. Что вы, Матушка, в обители все идет, как и прежде! Отец Митрофан каждый день служит Божественную литургию, сестры встают на общую молитву. Старики, детки-сиротки наши ухожены. Обедами кормим сирых и бездомных. В амбулатории прием ведем, с раннего утра до позднего вечера. Всем помогаем, кто ни придет.

ЕЛИЗАВЕТА. Хорошо, Варя. Спасибо. Надо потихоньку к Пасхе готовиться. Подумать, что дарить будем нашим подопечным, прежде всего – ребятишкам. Чтобы все получили подарки, пусть порадуются люди. Сейчас это особенно важно – поддержать в горести, чтобы надежда в душе не угасла.

ВАРВАРА. Будем стараться, Матушка. Да только мало у нас помощников осталось. Кто уехал, кто затаился, а кто и переметнулся – новой власти угодить торопится. Смута, смута всеобщая…

ЕЛИЗАВЕТА. Грех это великий – в отчаяние впадать, ты знаешь. Он все замечает, всех насквозь видит и ведет за руку. Только и самим нужно что-то делать.

ЕЛИЗАВЕТА. Спаси вас Бог, Илья. Но что за секретный разговор у тебя ко мне?

ИЛЬЯ (понизив голос и оглянувшись). Матушка, бежать вам надо!.. Такое творится, не приведи Господь! Опасно вам тут оставаться. Доберутся, кровопийцы, руки у них длинные. А у меня родственник есть, коней хороших держит, и сани с пологом. По свежему снежку и умчим вас. Спрячем, ни одна собака не пронюхает.

ЕЛИЗАВЕТА. Милый человек, понимаешь ли ты, что предлагаешь? Какой опасности подвергаешь себя и семью свою?.. У вас, помнится, четверо ребятишек?

ИЛЬЯ (смущенно). Пятеро. На радостях, что выздоровела, Агаша парня мне подарила.

ЕЛИЗАВЕТА. Вот видишь, и наследник появился. Его еще вырастить надо, воспитать. Как назвали-то?

ИЛЬЯ. Сергием окрестили. В честь Сергия Радонежского и вашего покойного супруга.

ЕЛИЗАВЕТА (тронута). Счастья вам, дорогие мои. (Достает из корзины вязаное одеяльце). Вот возьми, подарочек младенцу. Пригодится, думаю.

ЕЛИЗАВЕТА. Хозяюшке твоей поклон, спасибо за гостинцы. Да хранит вас Господь.

Илья уходит.

О. МИТРОФАН. Как я рад видеть вас в добром здравии, Матушка Елизавета!..

ЕЛИЗАВЕТА. Так некстати привязалась эта болезнь. Побыстрее бы встать на ноги, столько дел скопилось. И Пасха не за горами. Вы же знаете, батюшка, для меня это еще и очень личный и дорогой праздник. Девятнадцать лет назад, под Вербное воскресенье совершился мой переход в Православие. Когда я с полным правом могла повторить каждому русскому человеку слова моавитянки Руфи: «Народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом». И могу признаться вам, дорогой мой батюшка, ни разу, ни на минуту не пожалела я о том своем выборе. И молю Господа лишь об одном – даровать мне силы испить чашу страданий, выпавших на его долю.

О. МИТРОФАН. Все в руках Божьих. Власть новая пока не притесняет нас. Даже оказывает некоторую помощь – продуктами, медикаментами. Службу в храме править не препятствуют.

ЕЛИЗАВЕТА. Нет ли каких-нибудь новостей… о моих дорогих страдальцах?

О. МИТРОФАН. К великому сожалению, ничего определенного. Все на уровне слухов, предположений. Будто бы царская семья по-прежнему в Тобольске. И условия содержания не слишком суровы.

ЕЛИЗАВЕТА (крестится). Батюшка, напомните, пожалуйста, тот сон, о котором рассказывали мне в феврале семнадцатого. Не забыли его?

О. МИТРОФАН. Как можно забыть страсть такую!.. Видел я тогда четыре картины, одна сменяла другую, как в кинематографе. На первой – горящая церковь. На второй – портрет императрицы Александры, простите, в траурной рамке, из которой вдруг начали расти белые лилии, и вскоре полностью закрыли прекрасный лик вашей сестры. Третья картина явила Архангела Михаила с огненным мечом в руках. А на четвертой увидел я молящегося на камне преподобного Серафима.

ЕЛИЗАВЕТА. И тогда же я попыталась истолковать значение сна.

О. МИТРОФАН. И это помню. Вы сказали, что в ближайшее время наступят события, от которых сильно пострадает в первую очередь – Русская церковь.

ЕЛИЗАВЕТА. Да. Портрет Аликс, усыпанный белыми лилиями, это знак ее мученической кончины. Архангел Михаил с огненным мечом предупреждает нас о больших бедствиях, которые захлестнут Россию. Боюсь, сон этот уже сбывается.

О. МИТРОФАН. Но молящийся преподобный Серафим Саровский?.. Не означает ли это, что Всевышний услышит его молитву и защитит Россию и не даст погибнуть ей в гиене огненной?

ЕЛИЗАВЕТА. Лишь на это и можем уповать.

О. МИТРОФАН. Матушка, вспомните, что говорил Исаия: «Надеющиеся на Господа обновятся в силе, подымут крылья, как орлы, потекут и не устанут, пойдут и не утомятся».

ЕЛИЗАВЕТА. Батюшка, конечно, дорогой мой друг и наставник. Простите мое малодушие. Но с кем, кроме вас я могу позволить себе быть слабой?..

О. МИТРОФАН. Не сокрушайся, Матушка, не казни себя. Минуты слабости у всех бывают. Мы – люди, и в минуты скорби трудно удержаться, чтобы не повторить слова молящегося Иисуса в Гефсиманском саду, не воскликнуть: «Господи, пронеси чашу сию мимо меня!» Но Он же подает нам, грешным, пример, как поступать в подобных случаях.

ЕЛИЗАВЕТА. Да, и я повторяю слова Его ежечасно: «Не как Я хочу, но как Ты». Батюшка, я хочу причаститься Святых Таин.

О. МИТРОФАН. Матушка, вы знаете, что не могу я быть духовником строгим. Но если душа просит, пойдемте в храм.

Елизавета с трудом поднялась, выпрямилась и, твердо ступая, в сопровождении своего духовника о. Митрофана направилась к выходу.

СЦЕНА 10

Пасха, последняя в жизни Великой княгини, Матушки Елизаветы. Марфо-Мариинская обитель. Звонят колокола. Из храма выходят ЕЛИЗАВЕТА, О. МИТРОФАН, сестры обители, среди которых ВАРВАРА и ЕКАТЕРИНА, дети–воспитанники обители и прихожане. Все нарядно одеты, поздравляют друг друга с праздником, христосуются, обмениваются подарками.

ЕЛИЗАВЕТА. Но я должна сделать необходимые распоряжения, попрощаться с больными, детьми, сестрами…

КОМИССАР. Не сметь возражать!..

ЕЛИЗАВЕТА (к собравшимся). Попрощаемся, гости дорогие. Простите нас, и да поможет вам Бог!.. Катя, уведи детей. Варя, обойди палаты, попроси всех, кто может ходить, собраться в церкви святых Марфы и Марии. (Комиссару). Вы позволите?

КОМИССАР (раздраженно). У вас тридцать минут и не секунды больше!..

На авансцене ЕЛИЗАВЕТА в окружении самых близких, своих единомышленников.

ЕЛИЗАВЕТА. Вот и пришел час расстаться нам, мои родные, мои любимые. Спасибо вам за то, что все эти годы вы были рядом, творя милосердие, не думая о корысти или славе мирской. Спасибо и вам, отец Митрофан, наш дорогой пастырь, без вашего чуткого, ласкового, но строгого водительства не смогла бы наша обитель стать для десятков, сотен страждущих надежным, теплым и гостеприимным домом. Прошу вас и впредь не оставлять святой обители и служить в ней, пока будет возможно. Родные мои, сплотитесь и будьте как одна душа все для Бога и скажите, как Иоанн Златоуст: «Слава Богу за все».

О. МИТРОФАН (намеренно громко). «Я Тебя слышу, и слова Твои сердечно исполнять буду». Да пребудет с тобой Господь!..

Комиссар и чекисты грубо понуждают Елизавету и сестер идти к машине.

ЕЛИЗАВЕТА (комиссару). За что вы лишаете свободы эти святые души? Они – сестры милосердия, и ни в чем не виновны!

ВАРВАРА и ЕКАТЕРИНА. Мы не оставим вас, Матушка!..

КОМИССАР (усмехается). Добровольный эскорт. Сами напросились, пусть хлебнут.

Елизавета осеняет всех крестом и низко кланяется Обители. Все уходят.

ВЕДУЩИЙ. Увозили Великую княгиню чекисты-латыши. Очевидно, большевики побоялись поручить столь скандально-зверское дело русским, москвичам, среди которых авторитет Елизаветы был так высок, а любовь простого народа – безмерна. Опасаясь беспорядков в Москве, Елизавету отправили как можно дальше, в глубь России.

18 июля 1918 года глубокой ночью недалеко от уральского города Алапаевска Великую княгиню и девять ее спутников и родственников живыми сбросили в старую шахту, первой столкнули прикладом в черную яму Елизавету. Она молилась, повторяя: «Господи, прости им, не знают, что делают!» Шахту закидали гранатами и подожгли. Умирали страдальцы в страшных мучениях от жажды, истязаний и ранений. Но еще сутки доносились из-под земли звуки Херувимской песни и молитв. Когда извлекли тела мучеников из шахты, Елизавета Федоровна была найдена с иконой Спасителя на груди, той, которой ее благословил Император при переходе княгини в Православие. А пальцы правой руки святой подвижницы были сложены для крестного знамения.

Елизавета – старому другу, графине Олсуфьевой:

«Дорогая Аликс, Христос Воскресе!

Как часто мои мысли летят к Вам, и я вспоминаю мою милую графиню, сидящую в своей гостиной… Мы разговариваем за чашкой чая, и в наших воспоминаниях проносятся годы… Если мы глубоко вникнем в жизнь каждого человека, то увидим, что она полна чудес. Вы скажете, что жизнь полна ужаса и смерти. Да, это так. Но мы ясно не видим, почему кровь этих жертв должна литься. Там, на небесах, они понимают все и, конечно, обрели покой и настоящую родину – Небесное Отечество.

Мы же на этой земле, должны устремить свои мысли к Небесному Царствию, чтобы просвещенными глазами могли видеть все и сказать с покорностью: «Да будет воля Твоя». Полностью разрушена Великая Россия, бесстрашная и безукоризненная. Но «Святая Россия» и Православная Церковь, которую «врата ада» не одолеют, существуют, и существуют более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневается ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури. Я не экзальтированна, мой друг. Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который любит… Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными.

Подумайте о грозе. Какие величественные и страшные впечатления! Некоторые боятся, другие прячутся, некоторые гибнут, а иные же видят в этом величие Бога. Не похоже ли это на картину настоящего времени?..

Мы работаем, молимся, надеемся и каждый день чувствуем милость Божию. Каждый день испытываем постоянное чудо. И другие начинают это чувствовать и приходят в нашу церковь, чтобы отдохнуть душой.

Молитесь за меня, дорогая.

Сердечно Ваш постоянный преданный друг»

Для режиссера: финал рассказа может быть иным. Могут прозвучать и слова Патриарха Алексия, которые даны в самом начале; может закончиться и Молитвой ко святым преподобномученицам Великой Княгине Елисавете и инокине Варваре…

Оригинал взят у eho_2013 в Матушка Елизавета. Великая княгиня Елизавета Федоровна. Часть 1

В 1884 году брат русского царя, великий князь Сергей Александрович женился на внучке королевы Виктории, принцессе Елизавете Александре Луизе Алисе Гессен-Дармштадтской, или просто Элле Гессенской. Принцесса Элла, как называли ее в семье, была второй дочерью немецкого герцога Людвига Гессен-Дармштадского и герцогини Алисы, дочери королевы Виктории.
К моменту свадьбы Эллы и Сергея матери невесты, герцогини Алисы Гессен-Дармштадтской уже давно не было в живых.
Жизнь заставила принцессу Елизавету рано повзрослеть. Элла была подростком, когда в 1878 году в Дармштадте разразилась эпидемия дифтерита, в полной мере затронувшая и семью герцога.

Элла в детстве

Старшая сестра Эллы Виктория первой почувствовала симптомы недомогания. Ее знобило, побаливало горло и голова... Девочки получили строгое воспитание и не имели привычки жаловаться по пустякам. Решив, что ее болезнь как раз те самые пустяки - легкая простуда, Виктория продолжала выполнять свои обязанности старшей сестры - по вечерам она должна была читать малышам сказки вслух. Усадив брата и сестренок в кружок рядом с собой, принцесса открыла книгу.
Когда герцогиня Алиса поняла, что дочь больна, и вызвала доктора, подтвердился самый страшный диагноз - у Виктории был дифтерит, в те годы плохо поддававшаяся излечению болезнь, унесшая множество детских жизней... Врач настаивал на немедленной изоляции больной принцессы, но его рекомендации несколько запоздали - другие дети успели заразиться от старшей сестры. Все, кроме Эллы, которую мать в панике отправила к родственникам. Потом заболел и сам герцог.
Обезумев от ужаса, герцогиня металась между детскими комнатами и спальней мужа, стараясь сделать все, чтобы вытянуть близких из объятий смерти.
Первой умерла четырехлетняя Мэй - принцесса Мария. Маленький Эрни, узнав о том, что его любимой сестренки больше нет, с плачем кинулся на шею матери и стал ее целовать. Может быть, мать и понимала, что больной ребенок передает ей в этот миг свою болезнь, но не нашла сил оттолкнуть его... Герцогиня, долго державшаяся на ногах, после непосредственного контакта с сыном тоже слегла. Болезнь протекала тяжело. В свой последний день Алиса бредила, ей казалось, что все умершие близкие во главе с крошечной Мэй зовут ее к себе...
Известный политик Дизраэли, узнав о трагедии в семействе герцога Людвига, назвал роковой поцелуй Эрни "поцелуем смерти". А сам юный принц вскоре поправился, словно бы отдал свою болезнь матери. Безутешный герцог установил на могиле жены памятник, изображающий Алису, прижимающую к себе мертвую Мэй...

Герцогиня Алиса с маленькой Эллой

А для Эллы в день смерти матери кончилось детство. Врачи боялись, что у девочки от потрясения разовьется нервная болезнь. Она могла замолчать в середине разговора, на полуслове, и, уставившись на собеседника полными слез глазами, надолго погрузиться в собственные думы. У нее стало развиваться заикание.
Но четырнадцатилетняя Элла сумела взять себя в руки. Нужно было поддержать отца и малышей, сделать все, чтобы хоть отчасти заменить им мать. Старшая сестра Виктория, претендовавшая на главенство в доме, была язвительной и резкой.
Эрни, будущий герцог Эрнст Людвиг Гессенский, вспоминал: "Девушкой она (принцесса Виктория) считала недостойным показывать добросердечность и поэтому часто оставалась непонятой, на что легко реагировала резкостью, так как сметливость помогала ей давать хлесткие ответы... "
В Элле было гораздо больше доброты, ласки и удивительного для подростка самоотречения.
Даже, если ей предлагали что-то очень ценное в детских глазах - игрушку, сладости, новые краски для рисования, она обычно отвечала: "Мне ничего не надо, лучше отдайте это малышам"...
Эрни говорил о ней совсем иначе, чем о других сестрах: «Из всех сестер Элла была мне всех ближе. Мы почти всегда и во всем понимали друг друга, она настолько тонко чувствовала меня, как это редко бывает с сестрами. Она была одной из редкостных красавиц, просто само совершенство. Однажды в Венеции я видел на рынке, как многие люди побросали свои товары и шли за ней в восхищении. Она была музыкальна, у нее был приятный голос. Но особенно она любила рисовать. И очень любила красиво одеваться. Вовсе не из тщеславия, нет, из любви к красоте во всем. У нее было сильное чувство юмора, она могла с неподражаемым комизмом рассказывать о разных происшествиях. Как часто мы с ней смеялись, забыв обо всем на свете . Ее рассказы были истинным наслаждением » .

Элла в юности

Королева Виктория была потрясена смертью дочери, герцогини Алисы. Наверное, поэтому осиротевшие дети Алисы были королеве ближе других внуков...
«Я попытаюсь вместе с другой вашей бабушкой стать вашей матерью по воле Божией, - написала королева Виктория им после трагедии в герцогском семействе. - Любящая и несчастная бабушка ваша» ...
Элла, равно как и ее сестры и брат, росла в Виндзорском замке и считала Британию родной страной, а английский язык - своим прирожденным, и вплоть до самой смерти королевы Британской империи сохраняла с бабушкой нежные и доверительные отношения.

Королева Виктория с осиротевшими внучками; Элла стоит справа, рядом с ней маленькая Аликс, будущая российская императрица

Даже в своей семье, среди хорошеньких юных принцессок, Элла выделялась красотой и изяществом. Но она была не просто необыкновенно хороша собой, но и умна, тактична; держалась с достоинством, но без излишних претензий. У нее было множество поклонников и весьма завидные женихи. Немецкий принц Вилли, наследник прусской короны, будущий кайзер Вильгельм II, был пылко влюблен в Эллу.
Он частенько гостил в Дармштадте, пытался неуклюже ухаживать за красавицей принцессой и, наконец, отважился сделать предложение руки, сердца и ожидающей его имперской короны. Но Элла осталась холодна и написала бабушке в Виндзор: "Вилли несносен ". Виктория, видевшая в мечтах любимую внучку императрицей берлинского двора, попыталась ее образумить: принцесса должна помнить о своем государстве и его интересах, а страстная любовь не всегда бывает основанием удачного супружества. Элла ответила, что кроме людских расчетов есть еще Бог и лучше полагаться на его волю.
- У него может быть много других важных дел, кроме устройства твоей судьбы, - улыбнулась бабушка.
- Ничего, я подожду, пока он освободится, - ответила разборчивая принцесса, понимая, что грозная королева-бабушка не сердится.
Сватался к Элле и Фридрих Баденский, и другие европейские принцы. Но ей нужен был только один человек - великий князь Сергей, брат русского царя…
Сергей часто посещал Дармштадт еще при жизни матери - императрица Мария Александровна была из Гессен-Дармштадтского рода (великий герцог Людвиг, отец Эллы, доводился племянником покойной императрице) и, конечно, не мог не влюбиться в красавицу Эллу, ответившую ему полной взаимностью.

Сергей и Элла

Людвиг Гессен-Дармштадтский никаких возражений против великого князя Сергея не находил. Семейство Романовых тоже приветствовало этот союз. Герцогиня Мария Эдинбургская на правах сестры писала Александру III про Эллу: «Сергей будет просто дурак, если не женится на ней. Красивее и милее принцессы он никогда не найдет ».
Но бабушка невесты, королева Виктория, мнение которой имело особый вес при заключении династических союзов, далеко не сразу решилась дать согласие на брак Эллы с братом русского императора. (Бабушка самолично занималась устройством судьбы осиротевших принцесс, ибо брак - это дело серьезное, а герцог Гессенский, как все мужчины, проявлял тут полное легкомыслие).
Королева не слишком жаловала русское императорское семейство, хотя дети и внуки заставили ее с правящим домом Романовых породниться. Брак Эллы с великим князем обрекал юную красавицу, воспитанную в европейских традициях, на жизнь в далекой, холодной и, по убеждению королевы, совершенно дикой России.
Но влюбленная в Сергея Элла сумела настоять на своем. Виктория подумала-подумала, собрала сведения о женихе... и согласилась. Ведь она питала слабость к бракам по любви - ее собственный долгий и счастливый брак был именно таким!

Элла и Сергей

Не все современники оставили доброжелательные воспоминания о великом князе Сергее Александровиче. Человек со сдержанными манерами, суховатый (что в глазах получившей английское «викторианское» воспитание Эллы являлось скорее достоинством), глубоко религиозный. Многих раздражала манера Сергея держать спину «форсированно прямой», смотреть несколько свысока и поворачиваться к собеседнику всем корпусом. В подобных манерах усматривали высокомерие и вызов.
Мало кто догадывался, что Сергей с детства из-за болезни позвоночника страдал от боли в спине и вынужден был носить жесткий корсет, лишавший его гибкости. При этом он старался вести жизнь отнюдь не инвалида, а обычного человека - предпочел воинскую карьеру, занимался верховой ездой, спортом, танцевал (все это - преодолевая постоянную боль и не желая никому в этом признаться). А сдержанные манеры объяснялись всего лишь застенчивостью, вызванной физическим недостатком...
Сейчас редко вспоминают, что Сергей Александрович, как и его старший брат Александр III, был героем Турецкой войны. Равно как и о научной деятельности великого князя. А ведь он защитил докторскую диссертацию по экономике, был известным ученым, организатором научных экспедиций и членом Президиума Российской академии наук. Великий князь Сергей покровительствовал двум археологическим институтам - в Петербурге и Константинополе, и предоставлял собственные средства на организацию археологических раскопок.
Кроме того, Сергей Александрович считался знатоком, ценителем и покровителем искусства. Он собрал прекрасные коллекции итальянской и русской живописи ХVIII века, антиквариата, богатейшую библиотеку, архив исторических документов. Ему, к примеру, удалось разыскать множество разрозненных писем супруги Александра I императрицы Елизаветы - великий князь собирался писать книгу о ее жизни. Профессор И. Цветаев, положивший жизнь на строительство Московского музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (изначально - Музея изящных искусств им. Александра III), вспоминал, что великие князья Сергей Александрович и Павел Александрович были первыми крупными жертвователями на организацию музея. Зал Парфенона, один из самых величественных и дорогостоящих музейных залов, был сооружен полностью на средства великих князей.
Православная церковь до сих пор высоко чтит религиозные заслуги великого князя перед отечеством. Организатор и руководитель Императорского Палестинского общества он много сделал для укрепления позиций русского православия на Востоке, для деятельности русских храмов и монастырей в Палестине, для развития российской благотворительности в восточных странах и для организации паломничества из России в Святую Землю. Несмотря на все политические перемены, на страшные войны, на изменение мирового порядка в ХХ веке, созданные при помощи Сергея Александровича на Святой Земле православные организации действуют до сих пор.
Даже беглый взгляд на то, что было сделано великим князем Сергеем за его недолгую жизнь, показывает, что все попытки представить его тупым солдафоном, ретроградом, человеком с невысоким уровнем интеллекта, мягко говоря, далеки от объективности.

Говоря о великом князе Сергее и его браке с Эллой, нельзя обойти еще одну тему, сложную и неоднозначную. Это предполагаемая нетрадиционная сексуальная ориентация великого князя.
Упоминания о его гомосексуализме стали "общим местом" в работах современных авторов, и даже вполне уважаемые исследователи не избежали подобных утверждений. Но невольно замечаешь, что практически никто из них не приводит никаких фактов, подтверждающих эту версию. Письма, дневниковые записи, доносы на высочайшее имя, полицейские рапорты или тому подобные документы нигде не цитируются, в крайнем случае, имеются ссылки на некие сплетни, полученные из третьих рук и в основе своей передающие ничего не значащие события. Авторство сплетен принадлежит чаще всего великому князю Александру Михайловичу, Сандро, младшему кузену Александра III и Сергея Александровича.
Сандро по некоторым причинам особенно недолюбливал своего двоюродного брата Сергея. Он даже рискнул утверждать, что и на Элле Гессенской Сергей женился лишь "для того, чтобы еще более подчеркнуть свою неприятную личность ". А на самом-то деле, якобы, из-за своих порочных наклонностей он в женщине-супруге вовсе и не нуждался.
Конечно, для ХХI века это уже не настолько серьезное обвинение, как для конца ХIХ, когда по Уложению о наказаниях мужеложество приравнивалось к скотоложеству и строго каралось законом, да и честь заподозренного человека безмерно страдала. И все же, если принять на веру утверждения о тайной слабости великого князя, трудно найти ответы на ряд важных вопросов.
Первое. Известно, что королева Виктория, прежде чем дать согласие на брак влюбленной в князя внучки Эллы через осведомителей английской короны собрала настоящее досье на предполагаемого жениха. Английские дипломаты и шпионы - люди ответственные, и при подготовке информации для ее величества вряд ли упустили бы из виду нечто общеизвестное, что характеризует личность будущего мужа. Могла ли английская королева, известная своими строгими моральными принципами, согласиться на брак любимой внучки с человеком "голубой" ориентации?

Элла (вторая справа) с сестрами

Второе. Элла, перебравшись с мужем в далекую Россию, писала бабушке частые и подробные письма о своей жизни. Описано в них было все - от важных семейных событий и религиозных впечатлений, потрясающих ее душу, до пустяков вроде укуса осы, вечеринки с танцами или понравившегося платья, увиденного на картинке в модном французском журнале. И при этом ни слова, ни намека на неудачи в семейной жизни, на пренебрежение со стороны мужа, на то, что надежды на счастье потерпели крах.
Допустим, Элла, получившая строгое воспитание, просто не считала возможным жаловаться, почитала это недостойным. Но столь же недостойным было бы и откровенное вранье. О своих бедах она могла бы "красноречиво" умолчать, часто такое умолчание говорит много больше, чем слова. Но письма Эллы - письма счастливой молодой женщины, наслаждающейся гармоничным супружеством, и в этом нет никаких сомнений. Благополучная жизнь, полная радости, и бесконечные упоминания о "моем милом Сергее", с которым она не желает расставаться ни на минуту... Вместе в имение, вместе в столицу, вместе на полковые учения, в поездку по святым местам, в гости к заграничным родственникам. "Все, что я могу всегда повторить, это то, что я вполне счастлива ..."
И это пишет молодая красавица, вышедшая замуж за человека, которому женщины не нужны и не интересны?

Королева Виктория

Третье. Сергей Александрович был, по всеобщему убеждению, истинно верующим человеком. Еще в ранней молодости он совершал паломничества к святым местам, возглавлял крупные христианские организации, жертвовал на православные храмы и участвовал в их освящении. Его вера была не показной, а внутренней, захватывающей душу. Он открыл для молодой жены всю красоту православия, так что Елизавета, воспитанная в традициях протестантизма, прониклась любовью к русской церкви и вопреки наказам отца и бабушки приняла православие. Этого от нее никто не требовал, она сама под влиянием мужа решила разделить его религиозные убеждения.
Но, будучи православным, Сергей должен был регулярно исповедоваться священнику в своих грехах, рассказывая обо всем без утайки. А отношение церкви к "содомскому греху" известно. Мог ли великий князь совместить христианские представления о нравственности и подобные увлечения, оставаясь душевно чистым перед Богом?
Четвертое. Александр III, старший брат Сергея, не мог не знать всей подноготной о столь близком родственнике. Сам он был человеком не только абсолютно гетеросексуальным, но и примерным семьянином, не допускавшим даже невинных романтических увлечений вне брака, и вряд ли стал бы снисходительно относиться к "нетрадиционным увлечениям" родственников. И тем не менее, с Сергеем у него были дружеские отношения, не омрачаемые никакими разногласиями, Александр даже назначил брата на пост московского генерал-губернатора. Это во всех смыслах показательное назначение. Второй город в России после столицы (а по мнению москвичей - как раз первый!), Москва отличалась патриархальными нравами, и люди в ней, как в большой деревне, были на виду, особенно - представители высшего общества. Вся матушка Первопрестольная обсуждала, кто к кому посватался, кто погуливает от жены, кто прикупил именьице не по средствам, а кто запутался в карточных долгах. Утаить не удавалось практически ничего! А уж генерал-губернатор, первое лицо в московской иерархии, и подавно был для горожан словно под увеличительным стеклом. Уровень толерантности в Москве и в те времена, и позже не поднимался до заоблачных высот, жить полагалось "как все". Подкрепленный фактами слух о том, что губернатор из "голубых", моментально лишил бы Сергея Александровича всякого авторитета и превратил бы в общее посмешище.
Так неужели Александр III бездумно решился бы на подобную компрометацию августейшего семейства?

Пятое. Элла, и в юности поражавшая красотой, в замужестве буквально расцвела. Она была полна очарования, женской чувственной прелести, необыкновенно молодо выглядела, чуть ли не моложе, чем в годы своей скорбной сиротской юности... Мужчины любовались ей, как солнышком, но издали - Сергей Александрович страшно ревновал! И его ревность была всем заметна. Французский посол Морис Палеолог оставил такое воспоминание:
«Добродушный великан, Александр Третий… расточал ей (великой княгине Елизавете. - Е.Х.) сначала самое любезное внимание; но скоро должен был воздержаться, заметив, что возбуждает ревность своего брата ».
Неужели это всего лишь декорация несостоявшегося брака? Как ни притворяйся, как ни играй, но неблагополучие накладывает на женщину неизгладимую печать.
Зато день, когда судьба рукой революционера-экстремиста Каляева, бросившего бомбу в коляску великого князя Сергея, отняла у нее мужа и супружеское счастье, стал роковым днем в жизни Елизаветы. Никакой замены погибшему мужу для нее не было и быть не могло. Она до самой смерти осталась верна его памяти. Навестив убийцу-террориста в тюрьме и выслушав его пространные объяснения, что он не хотел де лишней крови, и, хотя давно уже мог расправиться с ее мужем, щадил обычно находившуюся рядом с великим князем Елизавету Федоровну, не желая убивать и ее, она тихо произнесла:
- Вы не догадались, что вместе с ним убили и меня!
Можно долго приводить различные факты и задавать вопросы, на которые трудно найти ответ... Но, спрашивая, была ли Елизавета Федоровна счастлива и любима в браке, невольно приходится ответить лишь одним словом - да! "Сергей рассказывал мне про свою жену, восхищался ею, хвалил ее , - вспоминал великий князь Константин Романов. - Он ежечасно благодарит Бога за свое счастье "...
Так что же дало почву для столь длительно циркулирующих слухов о принадлежности Сергея Романова к сексуальным меньшинствам?
Будучи строгим и не слишком гибким (в переносном смысле этого слова еще более чем в прямом) человеком, Сергей Александрович нажил кое-каких врагов в стремительно разраставшемся романовском семействе. Доли в "семейном пироге" хватало не всем, и за место поближе к трону началась борьба.

Великий князь Александр Михайлович и его жена Ксения Александровна, сестра Николая II

Сергей, ничего не предпринимавший, чтобы укрепить свои позиции, тем не менее, вызывал у многих Романовых зависть. Внук, сын, брат и дядя царствующих императоров, он входил в самый ближний круг царского окружения, и многие представители "боковых ветвей" романовского древа желали его всеми силами потеснить.
Великий князь Александр Михайлович всегда и без особых на то оснований претендовал на особую роль в империи, и горе тому, кто смел не признавать подобного положения дел. Его мать, великая княгиня Ольга Федоровна (в девичестве принцесса Цецилия Баденская) , не без оснований считавшаяся "первой сплетницей империи", с большим удовольствием распускала недоброжелательные слухи обо всех, в ком видела конкурентов для своих сыновей. Именно ее подозревали в авторстве сплетни о "содомитских увлечениях" великого князя Сергея. Зачем ей это было нужно? А так просто: князь Сергей ей не нравился, и любимому сыну он очень мешал укрепить свои позиции при дворе.
«Я знаю, о нас с Эллой злословят , - писал Сергей Александрович великому князю Константину. - Но что смыслят все эти неразвитые люди ?»

Елизавета Федоровна

Если смотреть на человека недоброжелательным взглядом, недостатки в нем отыскать обычно удается рано или поздно. Вот и Александр Михайлович, настроенный на поиск недостатков в нелюбимом родственнике, только их старался и замечать. "Он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов , - писал он, вспоминая великого князя Сергея, - и давая таким образом врагам богатую пищу для клеветы и злословия ".
Клеветы и злословия ! Александр Михайлович словно бы проговаривается, употребляя именно эти слова, сам будучи одним из главных недоброжелателей Сергея.
(Кстати, этот строгий моралист и ханжа, видевший скрытую непристойность в самых обыкновенных поступках князя Сергея, со временем выдаст собственную дочь за князя Феликса Юсупова, человека более, чем неоднозначной репутации. О необычных эротических забавах Феликса знал весь Петербург, молодой князь особо и не скрывался, появляясь в театрах и ресторанах в женском платье и в окружении "кавалеров", но... Юсуповы были так богаты, гораздо богаче романовского семейства, особенно его боковых, обделенных ветвей! А Феликс после смерти старшего брата оказался единственным возможным наследником несчитанных миллионов...)

Как бы то ни было, а брак Сергея Александровича и Эллы Гессенской был освящен очень большой любовью. И ей хотелось видеть окружение мужа приукрашенным, состоявшим из добрых и милых людей. «Все кто его знает, любят его и говорят, что у него правдивый и благородный характер… », - писала она бабушке-королеве о своем муже.

Элла и цесаревич Николай

Этот брак, как оказалось впоследствии, пусть и косвенно, но определил судьбу наследника российского престола. Будущая жена Николая, Александра Федоровна, Аликс, была родной сестрой Эллы Гессенской, и взаимное увлечение маленькой принцессы и русского цесаревича нашло сильных покровителей в лице Сергея и Эллы, сумевших, несмотря на все препоны, довести дело до воссоединения влюбленных.

Продолжение следует.

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна

Две сестры Элла и Аликс

Елизавета Фёдоровна (при рождении Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская, нем. Elisabeth Alexandra Luise Alice von Hessen-Darmstadt und bei Rhein, в семье её звали Элла, официально в России - Елисавета Феодоровна)
(1 ноября 1864, Дармштадт - 18 июля 1918, Пермская губерния) - принцесса Гессен-Дармштадтская

П.П. Трубецкой. пастель 1890-е г.
Елизавета Фёдоровна

Александра Федоровна

Вторая дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, внучка английской королевы Виктории.

В 1878 г. вся семья, кроме Эллы (как её звали в семье) заболела дифтерией, от которой вскоре умерла младшая сестра Эллы, четырёхлетняя Мария и мать, великая герцогиня Алиса.

Портрет семья Великого герцога Людвига IV, написанный для королевы Виктории в 1879 году художником бароном Генрихом фон Ангели.

Отец Людвиг IV после смерти жены заключил морганатический брак с Александриной Гуттен-Чапской, а Элла и Аликс воспитывались в основном у своей бабушки, королевы Виктории в Осборн-хаусе на острове Уайт.

Большую роль в духовной жизни Эллы играл образ святой Елизаветы Тюрингской, в честь которой была названа Элла: эта святая, родоначальница герцогов Гессенских, прославилась делами милосердия.

Елизавета Фёдоровна
1885

3 (15) июня 1884 года в Придворном соборе Зимнего дворца венчалась браком с великим князем Сергеем Александровичем, братом российского императора Александра III.

Елизавета Фёдоровна
1887

Две сестры Элла и Аликс

Александра Фёдоровна (Феодоровна, урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская, нем. Victoria Alix Helena Louise Beatrice von Hessen und bei Rhein, Николай II называл её также Аликс - производное от Алиса и Александра)
(6 июня 1872, Дармштадт - 17 июля 1918, Екатеринбург)

Jószef Arpád Koppay
1900
Александра Федоровна

Четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории.
Тезоименитство (в православии) - 23 апреля по юлианскому календарю, память мученицы Александры.

Портрет семьи принца Людвига Гессенского, 1871 г., August Noack.

Родилась в городе Дармштадте (Германская империя) в 1872 году. Была крещена 1 июля 1872 года по лютеранскому обряду. Данное ей имя состояло из имени её матери (Алиса) и четырёх имён её тёток. Крестными родителями были: Эдуард, принц Уэльский (будущий король Эдуард VII), цесаревич Александр Александрович (будущий император Александр III) с супругой, великой княгиней Марией Фёдоровной, младшая дочь королевы Виктории принцесса Беатриса, Августа Гессен-Кассельская, герцогиня Кембриджская и Мария Анна, принцесса Прусская.

Princess Alix of Hesse
1894

От королевы Виктории Алиса унаследовала ген гемофилии.
Алиса считалась любимой внучкой королевы Виктории, которая называла её Sunny («Солнышко»).

Генрих фон Ангели
Императрица Александра Федоровна, урожденная принцесса Алиса Гессен.
Портрет был написан для королевы Виктории Соединенное Королевство.
1896/97

В июне 1884 года, 12-и лет, Алиса впервые посетила Россию, когда её старшая сестра Элла (в православии - Елизавета Фёдоровна) сочеталась браком с великим князем Сергеем Александровичем.

Princess Alix of Hesse
1894

Вторично она прибыла в Россию в январе 1889 года по приглашению великого князя Сергея Александровича. Пробыв в Сергиевском дворце (Петербург) шесть недель, принцесса познакомилась и обратила на себя особое внимание наследника цесаревича Николая Александровича.

Alix of Hesse
1894

14 (26) ноября 1894 года в Большой церкви Зимнего дворца состоялось венчание Александры и Николая II.

Friedrich August von Kaulbach
1896
Александра Федоровна

Albert von Keller
1896
Александра Федоровна

Елизавета Фёдоровна

Елизавета Фёдоровна

Елизавета Фёдоровна

Зон, Карл Рудольф
Портрет великой княгини Елизаветы Федоровны

С.Ф.Александровский
Великая княгиня Елизавета Федоровна, 1887 г

Две сестры Элла и Аликс

F.I. Rerberg. до 1905
Великая княгиня Елизавета Федоровна

Две сестры Элла и Аликс

Елизавета Фёдоровна

Jean-Joseph Benjamin-Constant
Императрица Александра Федоровна

Александр Владимирович Маковский

1914

Friedrich August von Kaulbach.
Александра Федоровна

Портрет - копия с одноименной картины Ф. А. фон Каульбаха (1903) - был исполнен по просьбе императрицы Александры Федоровны для подарка Воспитательному обществу благородных девиц к 150-летию Смольного института (1914).

Александра Федоровна

Н.К. Бодаревский
Холст, масло. 1907 год
Портрет императрицы Александры Федоровны

А.П. Соколов
1901
Портрет Императрицы Александры Фёдоровны

Серия сообщений "

Портрет семьи герцога Гессен-Дармштадского: Аликс, принцесса Елизавета, герцог Людвиг IV, старшая сестра принцесса Виктория, брат Эрнст Людвиг. Художник Генрих фон Ангели, 1879 год

«Дома меня научили всему»

Принцесса Елизавета, Элла, как звали ее в семье, родилась 1 ноября (н.ст.) 1864 года в семье герцога Гессен-Дармштадтского Людовика IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории.

Как и всякую принцессу, Эллу учили музыке, языкам (она говорила и писала по-английски и по-французски), живописи, литературе, истории. Элла умела петь, рисовать, танцевать, ценила поэзию, обладала тонким вкусом и прекрасными манерами. Но не только.

Мать Эллы, великая герцогиня Алиса, внушала детям строгие правила. Она учила маленьких принцесс самих выполнять всю домашнюю работу: убирать свои комнаты, застилать постели, топить камин и даже самостоятельно следить за своим туалетом, прибегая к помощи горничных в крайнем случае.

Позже вл. кн. Елизавета скажет: «В доме меня научили всему».

Семья была протестантской. Герцогиня Алиса верила не потому, что такова традиция и хороший тон, а потому, что была доброй и сердечной женщиной. Она верила делом: ходила в больницы, богадельни, приюты, и брала с собой старших детей. Элла с детства не просто знала, что есть бедные, одинокие и страдающие люди, она видела, как и чем можно им помочь и делала это.

Но может быть, кто-то скажет: легко быть доброй и щедрой, когда ты принцесса. Легко любить, когда у тебя большая дружная семья и тебя все любят.

Действительно, настоящая вера и доброта проверяются в испытаниях. Нередко, в страшных.

Когда Элле было всего 9, семья пережила трагедию: на глазах у матери разбился насмерть трехлетний брат Эллы - Фридрих.

Когда ей было 12, в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Эллы. Принцесса Алиса ухаживала за детьми и заразилась.

Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней и сама великая герцогиня, в возрасте 35 лет.

В тот год детство Эллы закончилось.

Но горе не замкнуло сердце, а еще больше открыло его: мать, отдавшая жизнь своим детям, научила этому Эллу.

Она видела страдания отца, растерянность и одиночество младших сестер и братьев и всеми силами старался утешить и поддержать их.

После смерти матери Элла и Аликс (будущая императрица российская, св. Александра) воспитывались в основном в Англии, у бабушки, королевы Виктории. Девочкам очень не хватало матери, обе были сильно привязаны друг к другу. Элла, как старшая, всегда по-матерински опекала маленькую Аликс. Продолжала делать это и в России, по крайней мере, пыталась.

Еще один родственник

Но в семье Эллы был еще один родственник, сыгравший в ее жизни и судьбе, по словам самой принцессы, огромную роль. Это святая Елизавета Тюрингская (XIII в.), родоначальница рода герцогов Гессенских. Именно в ее честь и была названа будущая преподобномученица.

Эдмунд Лейтон, «Благотворительнось святой Елизаветы Венгерской» (1895 г)

Эту святую, которая сегодня носит титул «Gloria Teutoniae» («слава Германии»), отличали удивительная сострадательность, деятельная любовью к людям и редкостная твердость духа.

Несмотря на свое протестантское воспитание, юная принцесса Гессен-Дармштадтская горячо почитала свою святую покровительницу, не раз бывала в Марбурге, где покоятся ее мощи, и открыто высказывала пожелание хоть в малой степени уподобиться ее святости. Бог услышал ее молитву;

в судьбе двух Елизавет немало поразительного сходства.

Святая Елизавета Тюрингская в детстве лишилась матери, вышла замуж по любви за иноземного принца, пережила гибель мужа, претерпела многочисленные насмешки и издевательства родных, отдав все свое состояние бедным, закончила путь в добровольной нищете и болезнях. И при этом - светилась радостью и заражала ей всех вокруг. Слова ап. Павла «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (1 Фес.5:16), в жизни Елизаветы Тюрингской стали реальностью, а для ее прапра…правнучки - заветом.

В 1891 году вл. кн. Елизавета приняла Православие. У нее осталось прежнее имя – Елизаветы, но, по православной традиции, - в честь новой святой – праведной Елизаветы, матери великого пророка и друга Господня Иоанна Предтечи. Став настоятельницей обители милосердия, святая преподобномученица Елизавета стала матерью всем, кто нуждается в любви и сострадании.

Один из первых снимков гессенской принцессы Елизаветы - Элле 1 год. Дармштадт, 1866 год

Святой Елизавете 2 года. Дармштадт, 1866 год

Принцесса Элла с сестрой Ирэной и родителями: герцогом Гессенским Людвигом IV и герцогиней Алисой Английской. 1867 год

Елизавета Гессенская. 1871 год

Святая преподобномученица Елизавета Романова в семилетнем возрасте. 1871 год

Портрет принцессы Эллы. Элле 7 лет. Художник Реджинальд Истон (1807-1893)

Портрет принцессы Эллы в 9 лет. Художник Йозеф Хартман. В этом возрасте в семье случилось несчастье, погиб младший брат Эллы, трехлетний Фридрих. На глазах у матери, принцессы Алисы, он выпал из окна. 1873 год

Дети семьи Гессен. 1878 год

Дети дома Гессен. 1878 год

Принцессы Гессенские: Виктория, Ирэна, Аликс, Елизавета (справа) в трауре по матери, принцессе Алисы. 1879 год

Дети дома Гессен с отцом, Людовиком IV и бабушкой, королевой Викторией Английской в трауре по матери, жене, дочери - герцогине Алисе. 1878 год

Принцесса Элла (слева) с братом Эрнестом Луи и сестрами: Викторией, Аликс (будущая императрица России, св. Александра, сидит) и Ирэной. 1880 год

Елизавете Гессенской 16 лет. 1880 год

Карл Рудольф Зон, портрет великой кнгягини Елизаветы Фёдоровны. Германия. 1885 год

Портрет Великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой (художник А.П.Соколов). 1886 год

Елизавета Фёдоровна Романова. 1884 год

К. Брож, Великий князь Сергей Александрович с невестой Елизаветой Федоровной; эстамп, 1884 год

Сергей Александрович и Елизавета Фёдоровна. 1884 год

Дочери Людовика IV, великого герцога Гессенского и принцессы Алисы Великобританской: принцессы Ирен, Виктория, Елизавета и Аликс. 1885 год

Сергей Александрович и Елизавета Фёдоровна. 1892 год

Сергей Александрович и Елизавета Фёдоровна. 1893 год

Элла. 1894 год

Николай Александрович Романов, Эрнест Луи Гессенский, Сергей Александрович Романов. Александра Фёдоровна, Виктория Гессенская, Елизавета Фёдоровна. Дамы справа и слева от Е.Ф. - Ирэна Прусская, сестра и Виктория Мелита, сестра. 1894 г

Елизавета Романова в кокошнике. 1897 год

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна с фрейлиной. 1897 год

Сергей Александрович и Елизавета Фёдоровна. 1903 год

Император Николай II, императрица Александра Федоровна, великий князь Сергей Александрович, великая княгиня Елизавета Федоровна, дети великого князя Павла Александровича - Мария и Дмитрий в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре во время пребывания в Москве 29 марта-16 апреля 1903 года

Портрет Елизаветы Фёдоровны кисти Н.В.Харитонова. 1905 год

На двадцатом году жизни Гессен- Дармштатская принцесса Елизавета стала невестой русского Великого князя Сергея Александровича. До этого все претенденты на ее руку получали отказ. Принцесса полюбила Великого князя еще в юности, после первой встречи, и не могла представить себя женой другого. Когда Сергей Александрович посватался к Елизавете, она была счастлива.

Высокий (средний рост Романовых был 185 см.), безукоризненный красавец, артистичный блондин с серо-голубыми глазами пленил принцессу. Морис Палеолог, недоброжелатель Великого князя, не мог не отметить его «сильную художественную восприимчивость» и любовь к прекрасному. А Елизавета Федоровна была ослепительно красива.

В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна. Невеста пленила всех своих новых родственников «Она показалась рядом с императрицей, и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта..." – вспоминал Великий князь Константин Константинович Романов.

А Великий князь Александр Михайлович ревниво писал: «С того момента, как она прибыла в С.-Петербург из родного Гессен-Дармштадта, все влюбились в тетю Эллу. Проведя вечер в ее обществе и вспоминая ее глаза, цвет лица, смех, ее способность создавать вокруг себя уют, мы приходили в отчаяние при мысли о ее близкой помолвке. Я отдал бы десять лет жизни, чтобы она не вошла в церковь к венцу об руку с высокомерным Сергеем. Мне было приятно думать о себе, как о ее «cavalier servente», и я презирал снисходительную манеру Сергея обращаться к тете Элле, преувеличенно грассируя по-петербургски и называя ее «мое дитя» Венчание происходило в церкви Зимнего дворца (3 июня 1884 года).

По мнению одной из присутствовавших на венчании дам, Елизавета Федоровна была самой красивой невестой, которая когда-либо венчалась в придворной церкви. Великий князь Константин Константинович Романов посвятил Елизавете Федоровне стихотворение. Оно написано в 1884 году.
Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно, под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!
Какой-то кротости и грусти сокровенной
В твоих очах таится глубина;
Как ангел ты тиха, чиста и совершенна;
Как женщина, стыдлива и нежна.
Пусть на земле ничто
средь зол и скорби многой
Твою не запятнает чистоту.
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
Создавшего такую красоту!
К. Р.

Большую часть года Великая Княгиня жила с супругом в их имении Ильинское в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки.
Довольно подробно эту жизнь описывает в своих воспоминаниях Великая княгиня Мария Павловна.
« У них никогда не было своих детей. Их внешне хорошие отношения отличались некоторой напряженностью: тетя с привычным спокойствием относилась к тому, что решения по всем вопросам - большим и малым - выносит муж. Оба они были гордые и застенчивые, редко открыто проявляли свои чувства, избегали откровенности. Обратившись перед замужеством в православную веру, тетя с каждым годом становилась все набожней, строго следовала церковным предписаниям. (Мария Павловна ошибается. Невесты Великих князей, не наследовавших престол, не должны были менять веру. Элла оставалась лютеранкой еще долгое время после замужества. Только искренняя вера мужа, его деликатность и терпение помогли Елизавете Федоровне понять и всей душой принять православие- примечание мое). Несмотря на то, что он тоже был человеком верующим и всегда соблюдал все православные обряды, дядя Сергей с тревогой наблюдал, как она все глубже и глубже погружается в религию.
Он обращался с ней так, словно она была ребенком. Я думаю, ее задевало подобное отношение, она чувствовала себя непонятой, а потому замкнулась в себе и искала утешения в вере. Казалось, что дядя и она не были по-настоящему близки... Тем не менее до последнего дня совместной жизни они спали в одной большой постели. (что было совершенно удивительной редкостью в великокняжеских семьях того времени, когда Великие князья редко ночевали дома, предпочитая проводить ночи с метрессами – примечание снова мое)
Мой дядя, великий князь Сергей Александрович, был удивительным, но непонятным для меня человеком. Четвертый сын императора Александра II, он был в 1891 году назначен своим братом, Александром III, генерал-губернатором Москвы и продолжал оставаться на этом посту при новом императоре. Он занимал высокое положение, обладал большой властью и очень ответственно относился к своим обязанностям. Даже живя за городом, он постоянно принимал курьеров из Москвы и давал аудиенции.
С детских лет дядя Сергей и мой отец очень дружили, дядя был глубоко привязан к моей матери. Он воспринял как тяжелую утрату ее раннюю кончину, как я уже упоминала, в Ильинском и был безутешен. Он приказал оставить нетронутыми комнаты, в которых она провела свои последние часы, чтобы в них все было точно так, как когда она умерла. Он запер их и сам хранил от них ключи.
Тетя Элла - великая княгиня Елизавета Федоровна - была старшей сестрой императрицы Александры Федоровны и одной из самых красивых женщин, каких я когда-либо видела в жизни. Она была высокой и хрупкой блондинкой с очень правильными и тонкими чертами лица. У нее были серо-голубые глаза, на одном из которых было коричневое пятнышко, и это производило необычайный эффект.

Даже живя за городом, тетя много времени и внимания уделяла своему внешнему виду. Она сама разрабатывала фасоны большинства своих нарядов, делая эскизы и раскрашивая их акварельными красками, и они замечательно смотрелись на ней, подчеркивая ее индивидуальность. Дядя, у которого была страсть к драгоценным камням, дарил ей много украшений, и она всегда могла выбрать то, что сочеталось бы с ее одеждой.

Детство мы, по сути, провели рядом с дядей: тетя Элла не проявляла никакого интереса ни к нам, ни к тому, что нас касалось. Казалось, ее раздражает наше присутствие в доме и то, что дядя к нам так привязан. Порой она говорила вещи, которые задевали меня. (Елизавета, как она сама потом признавалась, страшно ревновала мужа к обожаемым племянникам – примечание сами знаете, чье:))

Я вспоминаю один такой случай, когда она, одетая для загородной прогулки, показалась мне особенно красивой. На ней было обычное платье из белого муслина, но она сделала новую прическу - распущенные волосы были стянуты на шее шелковым черным бантом - и выглядело это изумительно. Я воскликнула: «Ах, тетя, вы прямо как с картинки из сказки!» Она повернулась к моей няне и сказала раздраженно: «Фрай, вам следует научить ее сдерживаться». И удалилась.

Из переодевания к обеду она устраивала настоящую церемонию, которая требовала много времени. Призывались камеристки, горничные и гофмейстерина. Батистовое белье с кружевами уже лежало наготове в корзине с розовой атласной подкладкой. Ванна была наполнена горячей водой, пахнущей вербеной. В ней плавали лепестки роз.
Готовых косметических средств в России в то время почти не было. Думаю, что тетя никогда в жизни не видела румян и очень редко пользовалась пудрой. Искусство пользования косметикой было неведомо русским дамам в ту пору, даже великим княгиням. Тетя Элла сама готовила лосьон для лица, смешивая огуречный сок и сметану. Она не позволяла летнему солнцу касаться кожи и всегда выходила на улицу в шляпе с вуалью и шелковым зонтиком с зеленой подкладкой.
После того как камеристки и горничные снимали верхнюю одежду, в которой она была днем, тетя запиралась в туалетной комнате одна. Отобранные чулки, обувь, нижние юбки и все другие предметы одежды согласно сезону были аккуратно разложены, и возле них ожидали служанки. Из соседней комнаты доносился плеск воды. Приняв ванну, тетя надевала корсет и открывала дверь. Тогда проворно подходили горничные, причем каждая занималась своим делом.
Когда процесс одевания был завершен, тетя внимательно оглядывала себя - обычно с удовлетворением - в трехстворчатом зеркале, установленном так, чтобы она видела себя со всех сторон. Последние поправки она делала собственноручно. Если наряд не удовлетворял ее по какой-либо причине, она снимала его и требовала другой, который примеряла с тем же вниманием и терпением.
Одна из горничных делала ей прическу. Ногтями тетя занималась сама. Они у нее были удивительной формы, очень плоские и тонкие, далеко выступающие над кончиками пальцев.
Когда маникюр был сделан, вечернее платье надето, наступала моя очередь участвовать в ритуале. Тетя говорила мне, какие драгоценности она собирается надеть, и я шла к застекленным шкафчикам, похожим на витрины в ювелирном магазине, и приносила то, что она выбрала.

Вскоре мой дядя, человек крайне пунктуальный, стучал в дверь и сообщал, что обед готов. Оба они целовали меня и уходили, а нас с Дмитрием кормили ужином рано и отправляли спать.
Помню, как-то раз, когда я еще была маленькой, я увидела тетю в парадном платье - величественную, с длинным парчовым шлейфом, сверкающую драгоценностями и ослепительно красивую. Онемев от восторга, я подошла на цыпочках и поцеловала ее сзади в шею, ниже изумительного сапфирного ожерелья. Она ничего не сказала, но я видела ее глаза, и от этого холодного, строгого взгляда мне стало не по себе.

Только однажды, в раннем возрасте я случайно узнала, что она бывает иной, непохожей на себя обычную. Заболев в Ильинском дифтеритом, я лежала в жару, и надежд на улучшение не было. Голова была тяжелой, горло стягивало, а в ушах стоял гул, как от полчищ невидимых мух. Сбоку, в комнате для игр горел ночник, и время от времени белая тень приближалась к моей постели…
Однажды, заслышав звук шагов, я взглянула из-под ресниц и увидела склонившуюся надо мной тетю. Выражение ее лица изумило меня, она смотрела на меня с любопытством и тревогой. Она была такой размягченной, естественной. Мне стало неловко, словно я подглядела что-то недозволенное.
Я пошевелилась. Ее лицо тут же приобрело прежнее выражение. И прошли годы, прежде чем мне снова довелось увидеть ее без привычной маски…

Когда мы жили в Ильинском, у дяди был установлен строгий распорядок, и минутное опоздание могло повлечь замечание и даже наказание. Мы плотно завтракали и шли пить кофе или на примыкавшую к столовой веранду, или на балкон к тете.
За столом я сидела рядом с дядей, а около меня - Дмитрий. Если были гости, кого-нибудь из них сажали подле меня, и дядя следил за тем, как я поддерживаю беседу. Мне делали строгие замечания и даже наказывали, если я не находила темы для разговора…
Выпив кофе, дядя шел к себе вздремнуть, он растягивался в кресле, а ноги клал на покрытый газетой стул, чтобы не испачкать его сапогами. Тетя спускалась в сад и устраивалась в тени крытой террасы, где всегда было прохладно. Здесь она рисовала, или кто-нибудь читал вслух, когда она и придворные дамы вышивали. К серьезной литературе здесь не обращались, поскольку, как я помню, у тети были немалые трудности с «Записками из мертвого дома», когда она впервые попыталась познакомиться с Достоевским. Она недостаточно хорошо знала русский язык, чтобы читать его самой, а потому одна из придворных дам читала ей вслух. Тетя была неприятно поражена слишком реалистическими подробностями и не допустила бы публичного чтения таких вещей.
Французская литература не вызывала у нее восхищения; однажды она сказала мне по поводу одной дамы, чье поведение считала несколько легкомысленным, что это фривольные французские романы повлияли на нее. В то время она читала книги только английских авторов и была осторожна в их выборе.
Перед тем как удалиться после завтрака к себе, дядя обычно отдавал распоряжения на день; он полностью все решал сам, ни в чем не советуясь с тетей. Нам с братом были выделены несколько пар пони и мулов. Дядя Сергей всегда точно указывал, каких лошадей запрягать и в какие экипажи. Порой по той или иной причине случалось так, что в последний момент нельзя было в точности выполнить его указания, но никто не осмеливался потревожить дядю во время отдыха, и тогда приходилось вмешиваться тете. Узнав об этом, дядя очень сердился и бранил ее.
Пока он спал, в доме царила полная тишина, и только к середине дня все вновь оживало.»
Любя жену, Великий князь относился к ней, как к ангельскому созданию, которого не должны касаться мирские дела, и как к нежно любимой женщине, которую надо оберегать от любых тревог и волнений.
Великий князь Константин Константинович вспоминал: «Сергей рассказывал мне про свою жену, восхищался ею, хвалил ее; он ежечасно благодарит Бога за свое счастье...»
Когда Константин Константинович восхитился обилием зеркал в Сергиевском дворце и удачным их расположением, Сергей Александрович ответил: « Думаю, её высочество достойна того, чтобы быть отраженной миллионы раз».

Великий князь тщательно следил за приготовлением Елизаветы к выходам, сам подбирал для неё украшения. Однажды он опоздал, и Великая княгиня уже оделась. Но Сергею Александровичу не понравился выбор драгоценностей, и он распорядился заменить их по своему выбору.
Морис Палеолог писал: «Сергей Александрович показывал себя действительно самым подозрительным и ревнивым мужем, не допуская, чтоб его жена оставалась наедине с кем бы то ни было, не позволяя ей выезжать одной, наблюдая за ее перепиской и ее чтением, запрещая ей читать даже «Анну Каренину» - из боязни, чтобы обаятельный роман не пробудил в ней опасного любопытства или слишком сильных переживаний..».
Палеолог записал свидетельство, относящееся к более позднему времени, но способное прояснить многое: «Однажды, после жестокой сцены со стороны великого князя, у старого князя Б., присутствовавшего при ней, вырвалось несколько слов сочувствия молодой женщине. Она возразила ему, удивленно и искренно: «Но меня нечего жалеть. Несмотря на все, что можно обо мне говорить, я счастлива, потому что очень любима».

Балы в великокняжеском дворце всегда были особенно изысканны и роскошны.
Сама приученная к строжайшей дисциплине, по воспоминаниям современников, Елизавета Федоровна школила горничных и камер-фрау так, что те дрожали задолго до бала. (Помнила уроки матери: «Вы должны уметь делать все, чтобы проследить за прислугой».)
Цветы для украшения залов подбирались с учетом цвета платья и драгоценностей великой княгини. Часто она сама составляла букеты на главных столах - там, где должна была сидеть за ужином. Не терпела малейшего «выпадения из тона». Но последнее слово всегда было за Великим князем, чей вкус был безукоризнен. И только после одобрения Сергея Александровича она считала приготовления законченными.
Что бы ни затевала великая княгиня - и в развлечениях, и в делах - она добивалась не главенства, а первенства.

(Когда в 1900 году предполагалось участие Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны в Волковских торжествах в Ярославле, специальным письмом ярославского предводителя дворянства доводилось до сведения участников торжеств, что «великая княгиня вечером будет в театре в светлом вырезном платье». Владимир Аркадьевич Теляковский, директор императорских театров, занес в дневник свое удивление: «Первый раз вижу письмо, в котором официально указывается не платье, в котором надо быть, а платье, в котором будет Великая княгиня». Так Елизавета Федоровна диктовала местным дамам свою волю, задавала тон.
На тех торжествах Сергей Александрович и Елизавета Федоровна так и не появились - уехали отдыхать и лечиться заграницу, а ярославские дамы остались в накладе, с напрасно сшитыми «вырезными платьями».)