История моей мамы. Личная жизнь моей мамы Сочинение по литературе на тему: История моей мамы

Мама меня родила в 36, я пятая в семье, последняя.

Она родилась в деревне, окончила только начальную школу. В 16 лет уехала в город работать. Кем только не работала и изолировщицей, и еще кем-то, но в итоге стала электросварщицей и проработала ею всю жизнь. Первый раз она вышла замуж в 19 лет. Познакомились на работе, когдаполучали зарплату, очередь в кассу была длинная, а ОН стоял уже около окошка, забрал паспорт и сказал, что отдаст только в ЗАГСе. Оказалась не шутка, поженились через неделю после знакомства. Жили как все: то ругались, то мирились. Родили двоих детей (брата и сестру). Мама окончила вечернюю школу, поступила в техникум. Прожили 6 лет. В один «прекрасный» день муж не вернулся с рыбалки, тогда была гроза и молния попала в лодку, убило 4 человека. Так моя мамочка в 25 лет осталась вдовой с двумя детьми на руках.

Через несколько лет начала встречаться с мужчиной, забеременела, и он ее бросил. Родился малыш, которого мама назвала в честьэтого мужчины (!?) Петром.

Потом она вышла замуж за папу. Они родили еще двоих: моего брата и меня. Детство у меня было сложное: большая семья, пьющий отец и начинающая выпивать мама. Постоянные скандалы с рукоприкладством… Вы неподумайте, у меня мама была хорошим человеком, но жизнь и тяжелая работа сделали свое дело. Я всегда ее помню сильной и властной, и безумно меня любившей.

В 1993 году у мамы обнаружили рак матки. Операция, химиотерапия, уколы. Ей дали сначала III группу инвалидности, потом II. Так мама в 47 лет ушла на пенсию. Потом у нее начались проблемы с ногами. Мама стала ходить с палочкой. В 2002 годуу нее обнаружили рак груди. Опухоль уже была неоперабельная IV стадии. Опять началось лечение, химиотерапия, уколы. В больницу к маме почти никто не ходил. Старший брат живет в деревне, сестра алкоголичка (это совсем другая история), Петя женился на грымзе и завистнице, которая отвадила его от семьи (да и сам он хорош). Остались только я и брат. Мужик есть мужик, тоже особо не разгонится, фактически за мамой ухаживала я. После очередной химии я забрала маму уже на коляске. Она не была лежачей, а сидячей, могла встать ненадолго на ноги, т. е. ухаживать за собой могла. В мои обязанности входило купаниемамы,уборка квартиры, перестилание постели (целая наука, т.к. человек не ходячий, все должно быть под рукой) и покупка продуктов.В то время я уже с родителями не жила, а снимала квартиру.

В 2005 году у мамы на груди появилось черное пятнышко, начался распад опухоли. Бесконечное лечение продолжалось: химия, перевязки по 2 раза в день, поездки в онкологию на осмотр. В итоге правая грудь полностью выгнила, и все это перекинулось на левую, она тоже стала выгнивать. Страшные раны не давали ей покоя, постоянно то болели, то зудели. Однако она держалась, еще мечтала, что будет ходить.

Потом я вышла замуж. Забеременела. Ходила к ней с пузом, ведь мои обязанности никто не отменял, тягала ее в ванну, при мамином весе 120 кг, никого в семье это не волновало. Раз в два месяца могла приехать сестра, ведь если она что сделает по дому, мама ей за это платила! Когда я была на восьмом месяце беременности, мама почувствовала себя хуже, ей стало трудно дышать. Мы поехали на осмотр в онкологию, там ничего вразумительного не сказали, даже рентген не сделали. А маме с каждым днем становилось все хуже ихуже, ничего не помогало, ни уколы, ни таблетки, ни травки, она даже спать стала сидя. Я договорилась с сестрой, что мы с ней будем ходить каждый день: день она, день я. Помню, пришла к маме во вторник, а она и говорит: Тань, я скоро умру, а я ей в ответ: да что ты такое говоришь! Нет бы обнять ее, поцеловать, как-то поддержать, а я делала все на автомате. Как я себя в этом корю, наверное, никогда себе этого не прощу…

В пятницу сестра не пришла, как потом выяснилось –запила. В субботу я приехала с самого утра, прихожу, а папа говорит: Тань, посмотри, по-моему мама не дышит. Она так сидя и умерла…

Похороны в тот же день. Начала обзванивать родственников. Когда звонила Пете, услышала в трубке, как его жена говорит: а что мы пойдем на Таню смотреть?Приехали все, кроме старшего брата.

Сейчас мамина могилка стоит в запустении, трава по колено. После похорон никто к ней не приходит, а старший до сих пор не знает где она похоронена…

В итоге мама, благодаря своей силе духа и воле прожила с таким диагнозом целых 8 лет! Вот так вот…

Я живу в семье, в которой есть старшая сестра, мама и папа. Также у меня есть бабушка, которая тоже живет в нашем городе – это папина мама. И еще есть дедушка по маминой линии, но он живет в Хакасии. Мы часто бываем у него в гостях. О своих прародителях знаю немного. Но одна история очень запомнилась.
Прапрабабушка мамы жила в Подмосковье в небогатой семье. Родители ее умерли от тифа. В семье осталось восемь детей. Старшие братья уехали в Москвуна фабрику работать. Девочки нанимались к зажиточным людям в няньки. Мамина прапрабабушка была самой маленькой. Это была красивая белокурая девочка с большими голубыми глазами и поэтому ее взяли на воспитание богатые люди. У них не было своих детей и они воспитывали приемную девочку как свою дочь.
Но когда свершилась революция, большевики отобрали у этих людей поместье, а семью сослали в Сибирь. Перед ссылкой приемные родители успели девочку вернуть братьям и сестрам. Старшая сестра в то время жила в Москве, работала на заводе. Она и взяла к себе девочку, которой тогда было уже шестнадцать лет. Девочка была избалованная, ничего не умела делать, и старшей сестре приходилось ее содержать. Чуть позже старшая сестра выходит замуж и вскоре понимает, что ждет ребенка. Но с мужем она жила плохо, часто ссорились, а через некоторое время узнает, что иее младшая сестра тоже ждет ребенка от ее же мужа. У старшей происходит нервный срыв, она теряет ребенка и выгоняет мужа, а младшая рожает девочку. Старшая сестра прощает все младшей, забирает их из роддома и они живут все вместе.
Однажды, вернувшись с работы, старшая сестра застает дома только ребенка, завернутого в теплый плед – свою младшую сестру она больше никогда не видела. Оставленная девочка была маминой бабушкой. Старшая сестра воспитала эту девочку, назвав ее Надей; дает ей образование и готовится выдать ее замуж за молодого военного, в которого влюбилась Надя. Но помешала война. Молодой человек ушел на фронт и погиб в самом начале войны, а мамина бабушка ждала в это время ребенка. ВскореНадежда рожаетдевочку, работает на заводе, роет окопы.
Заканчивается война. Мамина бабушка снова выходит замуж за военного, он сибиряк, и они переезжают в Сибирь. В сорок седьмом рождается мамина мама, а в шестьдесят четвертом – моя мама.
Вот такова история появления на свет моей мама. Я буду рассказывать ее своим детям, а потом и внукам. Ведь историю своей семьи знать необходимо – память делает семью крепкой.
Чернышов Иван, 13 лет, г. Канск, СОШ №15, преподаватель Балаганская Л. В.

Сочинение по литературе на тему: История моей мамы

Другие сочинения:

1. День моей мамы начинается около 6 часов утра. Она просыпается и сразу же начинает готовить завтрак папе, потому что он рано уходит на работу. Проводив папу, мама начинает будить меня ласковыми словами. Пока я встаю, мы разговариваем с ней на Read More ......
2. Я думаю, что если бы мамины родители не переехали с Запада в Сибирь, когда мама училась в первом классе, нашей семьи не было бы. Папины родители родились и жили в деревне Хаерино. Мама и папа учились в одной школе и Read More ......
3. Моя семья небольшая, но очень дружная и верная, я горжусь своей семьей. Моим папой – он добрый, у него золотые руки, я могу всегда на него положиться. Моя мама отзывчивая и справедливая, моя бабушка самая терпеливая и добрая, всегда всем Read More ......
4. Все начинается с семьи… Действительно все начинается с семьи, ведь ни родителей ни семью ребенок не выбирает. Это человек выбирает при рождении как данность. Хорошо если ребенку повезло родиться в хорошей семье, где его будут любить и понимать, заботиться о Read More ......
5. Красноярск – этоне только крупнейший промышленный и культурный центр сибирского региона, но иудивительно красивый город с богатой историей. Достопримечательностяминашего города являютсячасовня на Караульной горе, смотровая площадка на реку Енисей, государственный заповедник “Столбы” – “сад каменных цветов”, парк Флоры и Фауны Read More ......
6. Вся моя семья – это мама, папа, старшая сестра, бабушка и я. Свою семью я очень люблю. Семья – это самое святое для меня. И я счастлива, что окружена самыми дорогими людьми. Как многочисленные ветви дерева держат крону, а крепкие Read More ......
7. …Помолчав немного и вытерев набежавшие слезы, она продолжила: “Твой прапрадед Афанасий здоровался за ручку с самим царем Николаем!”… Однажды, придя всей семьей к бабушке на блины, мы наткнулись на старые фотографии, которые лежали на маленьком столике. Я человек очень любопытный, Read More ......
8. История моей жизни Прославленный венецианский авантюрист, чье имя стало нарицательным, был блестящим рассказчиком; постепенно он принялся записывать свои рассказы; записи эти переросли в мемуары. Как всякий истинный искатель приключений, Казанова проводит жизнь в разъездах. Прибыв однажды в Константинополь, он знакомится Read More ......

Однажды моя мама и я гуляли в парке. Я шла немного впереди и извращенец дядя-эксгибиционист, стоявший за деревом, подумал, что девочка одна и начал своё грязное дело. Но тут вышла на сцену моя мама, и весь парк умирал со смеху, когда перепуганный мужик со спущенными штанами, в страхе бежал от полной, но прыткой женщины, защищающей честь своего чада. Анна

Однажды, в советские времена дефицита , моя 36-летняя мама принесла домой свежекупленный палас 3 на 4 м (на синтетической прорезиненной основе). Несла на плече 6 остановок — в такси ее не брали с таким огромным рулоном. Позже этот палас с трудом выносили во двор выбивать два здоровенных мужика — папа и брат. На наши вопросы «Как же ты смогла его притащить?» мама отвечала неизменно: «Постояли бы за паласом 8 месяцев в очереди, донесли бы на крыльях!» Елена

Однажды моя мама в 69 лет на даче залезла на дерево и начала пилить сухую ветку. Сначала упала ветка, а потом, потеряв равновесие, моя мама. Встала, ощупала ушибленные места и пошла пешком на электричку. Да, кстати, на даче она была одна. Марина

Однажды моя мама поехала в отпуск на море, а вернулась через три месяца, похудевшая на 18 кг и помолодевшая на 20 лет. На вопрос детей и внуков: «Каааак?», она ответила: «Было скучно. Устроилась собирать виноград. А там, в виноградниках, из еды — только вино и ягоды. Тем и жили». Элеонора

• Однажды моя мама поскользнулась и сломала лодыжку, но подумала, что просто ушибла ее. После этого неделю ходила на работу. Через неделю после перелома сотрудницы случайно увидели, что у нее ступня уже синего цвета и сказали срочно идти в больницу. И когда врач сказал, что у нее перелом лодыжки, мама ужаснулась и сказала «Как же я теперь обратно на работу вернусь?». Виталий

  
  

Однажды моя мама (тогда еще дитя школьного возраста и советско-патриотической системы) решила воспитывать в себе такие пионерские качества как храбрость и бесстрашие. Для это она резко перебегала дорогу перед едущим автобусом с мыслью: водитель, наверное, думает — какая смелая девочка! Теперь у нас в семье это любимая поговорка, когда дочка или я начинаем говорить какую-нибудь ерунду, наш муж и отец зверски смотрит и с нажимом говорит: «Какая смелая девочка!» Инна

Однажды моя мама захотела вертящуюся табуретку , такую, как ставят возле пианино. После того, как папа подарил ей такую, оказалось, что она нужна была не для интерьера, а чтобы вертеться. Покрутилась вначале мама, потом я. А после решили, что я как следует раскручу маму. Я девица крепкая, крутанула маму на совесть. Она крепко держалась на свой насест и так, сгорбившись, с верхом табуретки в руках улетела в сервант! Табуретка выкрутилась из основания полностью, мама лежала в серванте и хохотала до слез. Такая неудача нам настроение не испортила, кататься все равно было очень круто. Просто после полета мы считали круги вслух и раскручивали друг друга в противоположные стороны. Оксана

Однажды моя мама купила дачу и решила там строить домик. Рабочие выкопали яму под фундамент, и ушли на выходные. Мама посмотрела на это дело и решила, что домик маловат будет. И перекопала яму фундамента, перенеся одну её стену на метр. Ольга




Мама очень хотела посмотреть на моего нового кавалера , когда он зайдет за мной. И побежала открывать дверь, хоть никто ее и не просил. Парень был рослый, 205 см, спортсмен-десятиборец. Непосредственная мама распахнула дверь и после секундной заминки выдала: «Ох ты ж блин! От такого же не разродишься!» И без паузы: «Проходите, проходите, очень рады. Очень!» Елена

Однажды моя мама радостно сообщила, что она железной мочалкой отчистила мою черную страшную сковородку и теперь та блестит как новенькая. А я — плохая хозяйка! (Надо ли говорить, что сковородка была новая и тефлоновая?). Наталия

Однажды моя мама, которая содержала подъезд в исключительной чистоте , вышла на лестницу полить цветочки. А там… Писает в углу мужчина. В порыве гнева мама схватила его наманикюренными пальчиками на причинное место. Оба они с перепугу кричали до тех пор, пока соседи не вызвали милицию. Мама посадила таки его на 15 суток и две недели не выходила из дома, опасаясь мести. Анастасия

Однажды моя мама спасла меня от злоумышленников . Мы неудачно обменяли квартиру и вскоре после заселения какой-то тип стал бить в двери и требовать встречи с бывшим хозяином. Я с перепугу позвонила почему-то не в полицию, а маме. Буквально через полчаса она была у моей двери. В ночнушке, в незастегнутом пальто и с топором! Конфликт разрешился мгновенно, поэтому, когда она рассказывает про свой ангельский характер мы с сестрой держим улыбку Моны Лизы. Лилия

А какие истории из жизни ваших мама можете вспомнить вы?

Моя история про мои отношения с сыном, но хочу ее начать с момента расставания с моим мужем.

Я любила этого человека, но не останавливала его, когда он стал уходить. В начале, он стал ревновать меня, затем закрываться и уходить в себя. Меня это расстраивало и иногда мы ссорились, но я не останавливала его и сама не останавливалась. Я как бы двигалась по инерции и чем меньше взаимодействовала с мужем, тем больше взаимодействовала с другими людьми. Вокруг было много различных мужчин, кто-то влюблялся, кто-то просто всегда был рядом готовый поддержать. При этом я не хотела отношений с ними. Мне было приятно, как они смотрят на меня, как дарят свое тепло, приятно, что я могла просто посмотреть в сторону такого мужчины, как он тут и готов делиться самыми лучшими своими качествами. Это был мой круг, моя реальность. Я считала себя выше других женщин, они были для меня или чересчур мужественные или не красивыми, или серые мышки. Были, конечно, подруги, я с ними была как бы в одной команде.

Когда мой мужчина стал уходить, это было постепенно, даже тогда я оставалась пассивной и не старалась ничего изменить, мне как будто было все равно. Я видела, что он стал искать других женщин и отворачиваться от меня. Мне было больно, но эти чувства были на поверхности не внутри. Внутри у меня был лед и туда не добраться. Когда мы решили расстаться, я даже была рада за него, что без меня ему будет легче и лучше, а я справлюсь сама и смогу воспитать нашего ребенка. У меня было финансовое благополучие и поддержка других людей. И я чувствовала, что проблем не будет, хотя я понимала, что ребенку нужен отец и что рано или поздно родной отец перестанет приходить и их встречи будут очень редки, а отчим никогда не заменит родного отца. Тогда я четко для себя решила не приводить в семью другого мужчину, поддерживать семью я могу самостоятельно, а мужчины пусть будут вне этого круга.

Я не пыталась его остановить, когда он уходил, где-то глубоко я чувствовала, что от меня нельзя уйти, что я самая лучшая и его уход, как я поняла позже, казался мне временным, чем-то что скоро закончится или что-то просто заменит его. Но ничего и ни кто так и не заменил его, хотя множество мужчин стучались в мои двери и даже были влюбленности и отношения, но того же самого, что было с ним так и не произошло. Я уже сделала свой выбор и выбрала того от кого хотела родить ребенка, и для меня стало понятно, что такой выбор делается раз в жизни, во всяком случае так это было для меня.

Люди сами входили в мою жизнь и показывали себя. И мне оставалось только сказать хочу или не хочу я с ними взаимодействовать. Всегда был выбор, но как я поняла, это всегда был не мой выбор, я выбирала из тех, кто выбрал меня, но никогда не выбирала сама. Я была как режиссер на просмотре, приходили люди и я их оценивала и говорила им «да», ты можешь еще побыть здесь или нет, ты мне не интересен. И хотя главный выбор я сделала, но когда он уходил, я осталась этим режиссером, сидящим в кресле и не поняла, что надо было подняться и начать действовать, ведь это был корень всей моей жизни, моя семья, мой сын, мой муж, это то, что я по настоящему хотела и ценила, да было много чего другого в жизни, но это было главное и когда это рушилось, я просто отвернулась, чувствуя, что и одна я останусь полноценной и независимой и что на самом деле мне никто не нужен. Самое интересное, что все мне говорили остановить его, мои родители, психологи, некоторые близкие подруги, кроме мужчин, которые поддерживали меня, утешали и готовы были мне подставить свое плечо, тогда я почему-то не признавалась себе в том, что делали они это во многом из корысти, желали воспользоваться мною и устранение главного конкурента было им на руку. Хотя скорее всего делали они так не понимая всего этого, по сути они были не плохими людьми.

По настоящему мне стало больно, когда мой бывший муж создал новую семью. Я даже не поняла что произошло. Как будто меня ударило током, я проснулась и открыла глаза. Только тогда я поняла, как сильно его любила, что выбрала его, что бы родить ребенка и прожить вместе всю жизнь. Впервые я почувствовала так глубоко и так сильно. Я поняла, что за все время нашей совместной жизни и нашего расставания, не сделала ничего, что бы что-то изменить, ничего что бы остановить разрушение. Я не пошла ему на встречу и не избавилась от каких-то привычек и привязанностей, которые портили наши отношения.

После того, как он создал новую семью, у меня появилось сильнейшая горечь, как будто я сама себя отравила. Я поняла, что сама себя предала, не предприняла ни одной попытки, ни одного шага, ни одного движения, что бы остановить наше расставание, при этом продолжала делать то, что нас разделяло. Я так и не поняла, почему я так действовала. Хотя действовала, вернее не действовала так во всех ситуациях.

Когда я узнала, что мой бывший муж женился и что у него родился ребенок, обе новости я узнала за один раз. Что-то надломилось в глубине меня. Не то что бы я тешила себя надеждой что он вернется, нет умом я хорошо понимала, что он такой человек, что скорее всего заведет себе семью. Но когда я с ним расставалась, это было как во сне, какая-то часть понимала что происходит, поверхностная моя часть, но в глубине моей душе понимания что происходит не было. Но в этот момент я отчетливо почувствовала как все рухнуло, я поняла, что у моего ребенка не стала отца, поняла что для моего мужчины я стала чужой женщиной и наш ребенок стал ребенком от чужой женщины, а теперь у него есть любимая и есть его дети от его жены. Ни когда я так полностью и точно не понимала, что этот мужчина был моим и я выбрала его что бы родить ребенка и прожить всю жизнь вместе, это был и мой выбор, но я никогда не признавалась себе в этом. И оказалось что свой главный выбор я так легко отпустила, ради каких-то мелочей и временных вещей, я потеряла то, что выбрала на всю жизнь. В те дни я проклинала себя, мне хотелось биться головой о стену, хотелось кричать и плакать. Моя душа снова проснулась и негодовала на то, что сделал мой ум. Моя гордость, высокомерие и ощущение что я настолько значима, что мне никто не нужен, теперь рухнули и я увидела их, как просто глупость, которая управляла моей жизнью и заставляла меня принимать решения или быть пассивной в ситуациях, когда надо было действовать. Я была женщиной, матерью, хранительницей очага, тем кто должен склеивать, объединять семью, но я была тем, кто рушит и когда потребовалось соединить и защитить семью, я осталась пассивной и позволила этому происходить. В то время, как мой бывший муж ждал от меня этих шагов и не дождавшись решил, что я его не люблю и не хочу быть с ним. Только сейчас я поняла, что не говоря ничего, я заставляла думать его наихудшее о моих чувствах к нему

Мне было очень тяжело. Ребенка на несколько месяцев отвезла к маме, а сама старалась прийти в себя и стала еще больше нуждается в других людях. Я не могла и 10 минут провести наедине сама с собой, мне нужно было кому-то звонить, с кем-то встречаться, проводить время в обществе других и это меня спасало. Я чувствовала себя в своей тарелки находясь в окружении людей. И я даже завела отношения, как мне казалось с очень достойным человеком и даже подумала о повторном браке, но они очень больно для меня закончились и через некоторое время, я снова вступила в отношения, причем мое состояние уже было болезненное, мои эмоции мне не подчинялись, я стала очень взбалмошной, мое настроение менялось по многу раз на дню. Эти отношения закончились для меня еще хуже и я поняла, что падаю в яму и не могу остановиться. Тогда меня спасла одна моя подруга, она была старше меня и, к сожалению ее уже нет на этом свете, терзавшая ее многие годы болезнь привела к смерти. Это была очень мудрая и сильная женщина, я очень благодарно ей за многое. И то что она оказалась рядом в тот момент, стало для меня спасением. Она просто посадила меня в машину и отвезла в деревенскую церковь на исповедь к знакомому батюшке, я даже не знала что происходит, она просто сказала, что поедем помолиться. До этого я не посещала церкви и не считала себя верующей. И попытки моей подруги донести какие-то православные ценности для меня вызывали во мне только отторжение. Но тогда я не сопротивлялось, мне нужно было что-то такое. Когда мы туда приехали и батюшка начал меня расспрашивать о моей жизни, я просто зарыдала. Я три часа исповедовалась, рыдая и крича, вся моя внутренняя боль копившаяся всю мою жизнь вырвалась наружу. В конце я почувствовала полное опустошение, но и пришло спокойствие.

Несколько дней я просто находилась наедине сама с собою. Я сумела понять, что мне нужно в жизни. Окончательно придя в себя, я забрала ребенка у своих родителей, хотя они хотели, что бы он оставался у них, но я знала, что ни за что на свете не расстанусь со своим ребенком и буду сама о нем заботится, чувствуя, что смогу с этим справиться.

Потеряв безвозвратно любимого человека я ушла в себя, ушла очень глубоко как никогда раньше. Теперь я видела намного больше, я видела, что моя жизнь изменилась и мне нужно действовать, мне нужно поднимать ребенка, поднимать себя, выстраивать жизнь в нашей семье при новых условиях.

Только сейчас я с ужасом поняла, что мой бывший муж никогда не хотел уходить из семьи, я и ребенок для него были очень дороги и он хотел прожить с нами всю жизнь. Но ему было тяжело со мною и чем дальше, тем тяжелее и он не выдержал, ему было очень трудно и невыносимо тяжело уходить, но в какой-то момент он понял, что не может больше оставаться и сделал свой выбор. Я до сих пор не понимаю, почему я не сделала свой выбор тогда. Я всегда считала, что могу сама выбирать и самостоятельная в своей жизни. Но теперь я вижу, что когда нужно выбрать, как развлекаться, как провести время, чему поучиться и т.д., то я выбирала сама. Но в главных жизненных ситуациях выбор делали за меня. Все мужчины, в том числе и муж выбрали меня сами, я просто, в какой-то момент отдавалась этому выбору. И никогда не считала и не чувствовала, что что-то здесь не так, для меня это было нормой. Теперь я понимаю, что ведя себя так я предавала саму себя и когда вся моя суть хотела сделать свой выбор, я оставалась пассивной, давая возможность людям выбирать самим, причем выбор моего мужа касался не только его жизни, но и моей и нашего ребенка. Муж явно ждал от меня этого выбора, ждал хоть какого-то сигнала, но я даже не шевелилась. И ребенок как мог тоже говорил и всем своим поведением показывал, что он тоже за то, что бы семья сохранилась. И в итоге именно моя пассивность все разрушила, какая-то внутренняя глухота к другим и к себе помешала увидеть мне самое очевидное, то самое о чем я сто раз слышала, видела в фильмах, читала в книгах стихах и песнях. И главное, сама больше всего хотела этого, но какая-то часть меня диктовала мне что делать. И первое что я себе повторяла, что я не должна просить остаться, я женщина, я выше этого. И вторая мысль, которая казалась высоко духовная, говорила мне, что я могу отпустить его и если он хочет, то пусть уходит, так будет лучше для него, а я прощаю и остаюсь. Но сделать шаг на встречу, решиться остановить это разрушение и начать созидать я так и не смогла.

Я понимаю, что останься мы с ним, вряд ли я все это поняла и мы продолжали бы мучить друг друга, но мне было горько, что к тому времени как я поняла это было слишком поздно, хотя после нашего расставания прошло около двух лет, но этого времени для меня не хватило, чтобы понять все это.

Уже прошло несколько лет и я приняла, что было. Потом была смерть отца, он был против нашего развода и он настаивал, что бы я сохранила семью, но в тот момент мне казалось это не возможно. Это и стало причиной того, что мы с ним стали мало общаться и последние несколько лет его жизни мы были чужими. Это очень большая и отдельная тема моей жизни, мне очень тяжело говорить об этом.

Но главное, о чем я хотела написать, это то как изменились мои отношения с сыном

Катализатором для меня было посещение дома престарелых в Москве, где жила моя тетя, она много для меня сделала и когда я бываю в столице, я ее навещаю. Обычно мы с нею общались, гуляя на улице, так как находиться внутри для меня было не выносимо. Но в тот день тетю сильно задержали на процедурах, а на улице шел дождь. Я ждала ее в общей комнате, где находилось множество старушек и несколько стариков. Я видела, что сильно привлекаю внимание этих пожилых людей. Видно, что им не хватает общения, но мне очень не хотелось с ними общаться. Очень тяжело было там находиться. Они проходили мимо улыбаясь и произнося какие-то типичные фразы, пытаясь завязать разговор, а я мило улыбалась и названивала всем своим знакомым, делая занятой вид и стараясь не замечать что происходит вокруг. Но когда уже не возможно было придумать кому еще позвонить и что сказать, я просто села и постаралась расслабиться. Я стала говорить себе, что все они прекрасные люди, что я могу уделить им свое время и внимание и это будет хорошим поступком, которые иногда надо делать.

Я просто сидела. И вначале одна старушка, затем еще две сели рядом со мною. Они вначале задавали простые вопросы, а затем стали рассказывать свои истории. Через некоторое время большинство стариков уже были вокруг меня. Они несли стулья из других комнат и у нас началась длинная беседа. Говорили в основном бабульки, перебивая, а иногда ругая и обзывая друг друга. Я не могла избавиться от неприятных чувств, все они выглядели раздражительными и полными сожалений. Они вначале ругали своих детей и внуков, за то что они редко их посещают, затем наоборот хвалили их, вернее хвастаясь ими перед друг другом. И если одна начинала хвалить своего сына, то другие перебивали ее, начиная говорить, что их дети лучше или осекали друг друга, говоря, что «как такой хороший сын и не посещает ее». Потом немного стало по спокойнее и они стали рассказывать истории своей молодости. И здесь со мною стали происходить странные вещи, я слушала их, а как будто узнавала себя. Это были рассказы о встречах с какими-то офицерами или знаменитыми людьми или с кем-то еще, кого они считали очень интересными, яркими и важными. Эти истории в один в один были похожи на те встречи, что были в моей жизни. Интересные, красивые, известные, сильные мужчины, они были рядом, они говорили красивые слова и комплементы. Они ходили с ними в театры, в кино и выставки и куда-то еще. Но все это казалось таким не нужным и поверхностным, было ощущение, что увлекаясь этим они потеряли что-то по-настоящему глубокое и важное. И теперь у них остались только воспоминания и истории о людях, которых уже нет в живых. И все женщины уже стары и судя по всему их ни кто не любит и не приходит. Да, у их детей нашлось достаточно денег, что бы разместить их в хорошем доме престарелых, но таким поступком они просто избавились от них, не желая видеть рядом с собою в жизни своих родителей. И я ясно увидела, что эти женщины были такими же со своими детьми, они не жалели на них денег, отдавая в хорошие школы и вузы и помогали делать старт в жизни, но они жадничали своим вниманием, уделяя время себе, своим увлечениям, развлечениям или карьере. И теперь дети, совершенно логично ответили им тем же. Они просто платят деньги, делая, как им кажется, хорошо своим родителям, но не готовы выделить на них свое время и внимание, что и делает этих стариков очень несчастными.

И поняв это, я просто выбежала оттуда. Я бежала под дождем и думала о своем сыне, о своем единственном и любимом ребенке, о самом близком мне человеке. Я ясно понимала, что уже очень давно не общалась с ним, что взаимодействие с ним сводится к простым быстрым фразам, одергиваниям и разговором про оценки и учебу. Он закрыт от меня и не говорит о своей жизни. Я считала, что это пресловутый подростковый возраст и что это нормально, но теперь я явно поняла, что все время и все внимание я трачу на себя, на свою работу, свои увлечения, друзей ухажеров и поездки. Я полностью занята своим миром и ограничиваюсь в общение с сыном повторяющимися фразами и действиями. У меня стало много подруг, у которых были схожие увлечения. По прежнему были мужчины, которым я была интересна, но они не могли заинтересовать меня, как сказала одна моя давняя подруга, «теперь у нас остались только крошки с этого вечного праздника жизни».

Я много плакала и переживала, и решила не идти на психологический тренинг, ради которого я и приехала в Москву.

Я вернулась домой и несколько дней просто жила, ни куда не порываясь и не торопясь, не ища связи с подругами и другими людьми. Не пытаясь попасть на самые интересные мероприятия проходящие в нашем городе. Я просто жила дома со своим сыном. Я каждый день стала готовить простые домашние блюда, не включала телевизор. И когда сын был дома, то мы просто разговаривали. Я его не учила жизни, не давала советы, а как-то очень просто, вначале о погоде, о еде, о школе и т.д.

Я ни как не готовила себя к встрече с ним. Просто была расслаблена и спокойна, потому что наконец мне не надо было куда-то спешить, куда-то бежать, я не ждала какого-то важного звонка или сообщения. Я просто жила. Мне кажется, такого покоя никогда не было в моей жизни, хотя я по прежнему ходила не работу, ездила в общественном транспорте и иногда общалась со своими подругами по телефону, когда они мне звонили, хотя я часто стала отключать телефон, а утром в воскресение я по прежнему ходила в церковь, но уже не рвалась поближе к алтарю, а просто ставила свечки и говорила свои молитвы о самых близких.

Мы теперь о многом с ним говорим и даже стали говорить о тех временах, когда его отец был с нами, хотя эти темы давно превратились в табу, причем как-то само собой. Теперь мы с радостью вспоминаем нашего папу и те времена, когда мы были вместе. Сын пару раз позвонил ему и встретился с ним и все у них прошло хорошо.

Я знаю многие считают, что такое общение с сыном делает его маменькиным сынком, тем более он растет без отца. Но я так не считаю. Конечно, я чувствую, что он многого недополучил, лишившись отца, что я сама очень многое упустила. Я верю, что он будет полноценный, сильный и умный человек и у него будет счастливая жизнь. Я его поддерживаю в его начинаниях и зарождающихся отношениях и не навязываю свою точку зрения, просто слушаю и отвечаю на вопросы если он их задает, а к моему счастью он не боится и не стесняется со мною советоваться. Да, я не заменю ему отца, да это трагедия, когда ребенок теряет одного родителя, тем более этот родитель жив и всегда хотел быть с ним, но это моя вина. Но я не хочу лишать его матери, я могу быть полноценной матерью. Ведь сейчас далеко не всегда, даже когда родители рядом со своим ребенком, они дают им то, что нужно.

Когда сына не было дома, я или готовила, или убирала многолетний бардак, практически каждую неделю набирала целый пакет ненужных вещей или одежды, который я отдавала нищим у церкви. Вечерами, когда сына не было дома, я читала свои любимые книги и думала о своем прошлом.

В тот период жизни мне многое открылось. За три месяца я общалась с сыном больше чем за последние два года. Как оказалось, я ничего о нем не знала, не знала о его чувствах и увлечениях, не знала чем он живет. Мои представления о нем оставались представлениями о маленьком мальчике и теперь я заново открывала для себя своего сына. И это был взрослый, чувствующий и невероятно живой человек, самый близкий для меня. И каким-то нелепым образом, в последние годы, самый близкий мне человек был очень далеко от меня. Мы жили вместе и мне казалось мы очень близки, что я замечательная мать, но на самом деле мы были чужими и чем больше проходило времени, тем дальше мы становились. И я с ужасом поняла, что через несколько лет он стал бы для меня чужим человеком. И возможно ни когда мы с ним не смогли бы сблизиться и снова стать родными. И лет через 10 – 20 я бы превратилась похожей на тех старушек, живя глупыми воспоминаниями и не имея ни кого по настоящему близкого. Такое простое правило, сколько времени и внимания, а главное любви ты уделяешь своим детям, столько они его возвращают. И живя мелкими встречами и глупыми знакомствами, я рассеивала всю свою теплоту, всю свою душу и меня просто не хватало на самое главное. И это самое главное казалось всегда рядом и ни куда не денется. Но так я потеряла мужа и чуть не потеряла сына.

Через несколько месяцев я снова решила посещать психологические тренинги, но теперь я не рвалась посетить самых известных преподавателей и самые значимые мероприятия, а просто приходила на те темы, которые не могла сама разобрать в своей жизни и с их помощью что-то начинала понимать и идти дальше.

Мне снова захотелось посещать святые места, но мне уже не хотелось шумных паломничеств, а хотелось одной побывать там. И я поехала в Дивеево, то место, где я была множество раз, восхищаясь красотой и святостью этого места. Но теперь все было по-другому. Я просто гуляла одна, спокойно смотря на все вокруг, молилась и исповедовалась. И все вокруг просто светилось теплым и тихим сиянием. Это была сильная внутренняя радость, так глубоко и легко я никогда не радовалась. Я была очень благодарна всему вокруг, жизни и Богу. И я была благодарна, что снова обрела своего сына, а главное обрела себя.

И теперь приезжая домой я делилась всем со своим сыном, я делилась своими переживаниями и пониманиями, стараясь быть ненавязчивой и не учить его, просто в беседах за ужином мы спрашивали друг друга о том, что произошло в нашей жизни.

И для меня случилось очень важное событие, то чего я не могла добиться несколько лет, мой сын сам предложил поехать со мною в следующий раз, это был потрясающий подарок. Во мне было столько счастья и радости, что я не смогла спать всю ночь.

Я ответственно подошла к выбору места. Я понимала, что поездка должна быть короткой и решила что хватит двух выходных дней. Мой выбор пал на Кижи, мне показалось, что его увлечение историей проявится в этом месте и ему это будет интересно посмотреть с исторической точки зрения, а его любопытство проявится в попытке разгадать загадки строительства.

И мы поехали, в поездке мы практически все время разговаривали, играли в города, разгадывали кроссворды и он почти не уходил в свой телефон и планшет, чтобы общаться с друзьями.

Сами Кижи были восхитительны, я боялась, что будет плохая погода, но нам повезло, было тепло и солнечно и совсем не много людей. Мы гуляли и смотрели, он зачитывал мне истории о чудесах постройки, а я искренне этим восхищалась. Эти два дня были возможно самыми чудесными в моей жизни, я просто наслаждалась этим сказочным местом и общением со своим сыном.

Большие изменения пришли в мои отношения с мамой. Мы с ней виделись не так часто, ребенок подрос и на каникулы больше к ней не уезжал, а у меня не было времени на нее. И когда я к ней приезжала, то видела ее раздражение и недовольство мной. Мы много спорили и я считала себя очень правильной и умной и легко переспоривала свою маму, в конечном счете она уступала. Мы обнимались и я уходила довольная, что дала что-то моей матери. Но на самом деле в этих встречах было мало души, я просто была сильней, от чего ей становилось все гнусней и она злилась на меня.

Теперь я больше слушаю. Я просто прихожу к ней и слушаю, что она говорит. В начале она высказывала мне все свои недовольства, как ей тяжело и что с ней случилось за это время. А я просто слушала или задавала уточняющие вопросы. Потом мы все больше и больше стали вспоминать прошлое, мое детство, мамину юность и конечно же папу. Папу мы оба вспоминали и плакали и нам было хорошо. Впервые в моей взрослой жизни мама стала по-настоящему мне близким человеком. Нам стало хорошо вместе. И даже сын стал иногда ходить со мной к ней. Мы даже специально договаривались о том, что такое рассказать маме, что бы ее порадовать.

Я вспоминаю отца, как он был против моего развода, он так сильно настаивал, что бы я снова сошлась с мужем, что мы с ним сильно поссорились и до конца его дней общались мало и чисто символически, я даже часто думала, что из-за его настойчивости мне не хотелось уступать и сделать это. Хотя не в его настойчивости было дело. Ему было просто больно за меня, он хотел так помочь. Теперь я сожалею, что потеряла отца не успев простить его и не успев стать по настоящему близкими к концу его жизни. Этот шанс я упустила и часто теперь в мыслях общаюсь с ним и молюсь за него, надеясь, что он чувствует это, что его душа слышит меня.

Я понимаю, что очень тяжело усвоить чужие уроки, что бы понять что-то важное надо самому пройти это. Но мне хочется, что бы мой опыт дошел до тех, кто в нем нуждается и хоть немного попал в их сердце и мысли.

Моя жизнь очень переменилась. Я не знаю как назвать, то что произошло, но для меня это чудо, я стала счастливой и как мне кажется впервые в жизни по настоящему. Раньше мне всегда чего-то не хватало для счастья, даже когда все было хорошо, всегда было чувство, что нужно еще это или то. Теперь у меня есть все и даже намного больше.

Когда я начала писать это письмо, мне казалось это будет несколько поучений, которые я поняла из своего опыта, но вышла чистая исповедь. И я рада, что это написала, мое откровение и мои переживания, возможно, помогут больше чем мои поучения. Я хорошо понимаю, что молодые женщины вряд ли будут это читать и даже если прочтут им тяжело будет это понять. Но вокруг много женщин, которые испытали уже очень многое, чьи жизни надломились и они не видят выхода, и я всей своей душой хочу им помочь, ведь так горько видеть несчастья вокруг.

Я хорошо понимаю, что разводятся очень много людей и что часто люди заключают с друг другом союзы на всю жизнь с теми с кем и года не могут прожить и таким людям действительно лучше разойтись. Но когда расстаются пары, которые были созданы друг для друга, смотря на которых понимаешь, они могут прожить счастливо вместе, тогда становиться очень печально на душе. И если вы уверены, что это ваш случай, то боритесь, боритесь за себя, за свой союз. Это может будет самым сложным в жизни, но сложности дают понимание и хорошо когда такое понимание приходит когда вы вместе, а никогда вы потеряны друг для друга.

Примерно с месяц назад мама записалась на танцы. Я узнал об этом совершенно случайно. Позвонила ее знакомая и, когда я ответил, что мамы нет дома, сказала «А, она, наверное, на танцах!». Позже, на мой вопрос мама, немного смутившись, объяснила это тем, чтокогда-то занималась и хочет продолжить для поддержания формы и фигуры. Я почти сразу про это забыл, но где-то через месяц я оказался в районе Дома Культуры железнодорожников. Я вспомнил, что вроде бы именно сюда мама ходит на танцы и именно сейчас у нее должны быть занятия.

Зайдя внутрь, я оглянулся, думая, где искать танцевальный зал. Спрашивать не пришлось. Именно в эту минуту одна из дверей открылась и оттуда стали выходить девушки и женщины постарше. Видимо занятие закончилось и они направлялись в раздевалку. Девушки помоложе были в юбках, женщины постарше в спортивных трико. Я остановился, чтобы подождать, а заодно поглазеть на ножки девушек. Мама вышла одной из последних. Я не сразу узнал ее, потому что ожидал увидеть ее в чем-то более строгом. А она была в короткой юбочке, наверное, самой короткой из всей группы! Мне даже стало стыдно за нее, настолько нескромно смотрелись ее пышные бедра! Подходить к ней сейчас я застеснялся и решил при случае дома осторожно затронуть эту тему. И тут я услышал обрывки разговора двух женщин-дежурных, недалеко от столика которых я стоял:

— Вот! Вот эта! Про эту женщину я тебе рассказывала!

Я прислушался, но они перешли на шепот. До меня долетели лишь обрывки фраз, заставившие меня заинтересоваться.

— … по лестнице… парни…. юбку…

— Что, сама? Специально? Она же взрослая женщина!

— Да, и на прошлой неделе тоже….

Дальше я уже ничего не слышал, но и этого хватило, чтобы напрячься. Я решил не ждать маму, а направился домой. «Что же это может быть? Парни, юбка, лестница… Неужели это как-то связано с тем, что она в такой юбке? Может быть, кто-то подглядывал ей под юбку: когда она шла по лестнице? Это неудивительно, в такой-то…» — я представил, как кто-то подглядывает маме под юбку, но сразу же застеснялся и постарался отогнать эту картину. «Но почему об этом надо было шептаться? Надо было задержаться, может быть удалось что-нибудь выяснить» — я уже жалел, что ушел и решил, что надо будет подойти послезавтра, на следующее занятие, разобраться. Очень уж меня взволновало услышанное.

Весь следующий день я присматривался к маме. Вечером, услышав, что она звонит по телефону, я подошел к закрытой двери и прислушался. Мама разговаривала с институтской подругой.

— Представляешь, я таки записалась на танцы…. Я даже не ожидала, столькочувственных ощущений… Я тебе расскажу при встрече… Ну а что мешает?….Алла, перестань комплексовать насчет своей фигуры….

Меня опять напрягли слова насчет чувственных ощущений. Мне не хотелось связывать их с маминой юбочкой, со словами вахтерш… Но и оставить это без внимания я уже не мог. Заговаривать с ней на эту тему было нельзя и я с нетерпением ждал завтрашнего занятия.

Я вышел почти сразу вслед за мамой. Она была с довольно большой сумкой,но я был почти уверен, что раньше она ходила на танцы с другой. Я сел в следующий за ней троллейбус и доехал до ДК, когда занятия как раз начинались. Чтобы не ждать целый час в неизвестности, я решил пробовать заглянуть в окно танцзала.

Я обошел здание кругом и, к моему удивлению обнаружил, что я не один в своем желании. Возле окон уже стояли три пацана и возбужденно пялились через щели в неплотно прикрытых занавесках на танцующих. От мысли, что они разглядывают и мою маму, мне стало не по себе. Я заметил только, что среди танцующих у нее самые рельефные формы и самая короткая юбка. Я не стал стоять рядом и ушел, переживая, ждать в здание.

Занятие, наконец, закончилось и я дождался выхода мамы. Она вышла совсеми, ничего подозрительного я не увидел, но на всякий случай последовал за ней, держась поодаль. Я не знал, что делать дальше — оставить все как есть и постараться забыть слова пацанов, не выходившие у меня из головы, или… Вдруг я глянул на мамины ноги и опять напрягся. Я точно помнил, что сюда она шла в брюках. А сейчас из-по плаща были видны ее округлые икры в темных колготках. Я попытался увидеть край юбки, но его не было. Значит, мама сейчас была в юбке выше колен? Я терялся в догадках — почему она не переоделась после танцев. Может быть, она идет не домой? Уходить пока было рано. Мама не стала садиться в троллейбус, а направилась к последним домам на окраине. Я не представлял, что там может находиться такого и решил, что там живет кто-то из знакомых. Однако, к моему изумлению, мама прошла последний дом, перешла дорогу и углубилась по пустой тропинке в лесопарк. Я уже не мог ничего даже предположить и только старался не показаться ей на глаза. А мама сама уже шла осторожнее. Она пару раз останавливалась и оглядывалась, похоже, проверяла, не видит ли ее кто. Я волновался уже не на шутку, потому что понимал, что одинокая женщина в пустом парке — это опасно. Я попытался представить ее глазами постороннего мужчины. «Красивые ноги на высоких каблуках, колготки, неизвестно еще какой длины платье под плащом… Это все вполне может вызвать желание случайного мужика в пустынном месте…» Я уже всерьез переживал.

Тропинка вышла на поляну с тремя заброшенными трехэтажными домами. Здесь никто не жил, что здесь могло понадобиться маме? Она опять огляделась и вошла в подъезд одного из домов. Все это было настолько странно! Я подбежал к двери и заглянул внутрь. Подъезд был явно нежилой и заброшенный, в сумраке было слышно только как мама осторожно поднимается по лестнице. Я прижался к стене и стал вслушиваться, нервничая и пытаясь понять происходящее. Шаги остановились на третьем, последнем этаже. Послышался звук, похожий на треск расстегивания молнии на сумке. Несколько минут были слышны непонятные шорохи. Мама явно никуда не зашла, а оставалась на лестничной площадке. Потом опять послышались шаги. Но это был уже не мягкий стук маминых туфель, а цоканье каблуков-шпилек. Удивленный, я заглянул в лестничный пролет, но там было слишком темно и ничего не видно. Еще пару шагов на каблуках, потом шаги остановились и послышался негромкое нарастающее постанывание. «А-аа…. а-ааа… а-ах!» Стон затих, с минуту была тишина, потом опять послышалось шуршание, как пять минут назад, потом опять мягкие шаги маминых туфель, спускающиеся по лестнице. Я выскочил из подъезда и спрятался за кустами.

Мама вышла на улицу, огляделась и быстрым шагом направилась обратно, в сторону города. Какое-то время я следовал за ней, пока не убедился, что она едет в сторону дома. Пропустив пару троллейбусов, я поехал домой тоже. По дороге я гнал от себя всякие догадки, а они приходили мне в голову самые разные. Уж слишком эротичным был подслушанный мной стон! Но я опять не готов был представить, что это была мама и искал любые другие объяснения. «Нет, вряд ли это была она. Может, мне послышалось, может, там были еще люди…. Надо было потом подняться и посмотреть» — ругнул я себя. Загадка оставалась и тревожила меня всю ночь.

Еле дождавшись утра, когда мама ушла на работу, я полез копаться в шкафы. В самой глубине ее шкафа я наткнулся на ту самую сумку. Волнуясь, я расстегнул ее. Увиденное меня просто шокировало! Чулки, пояс, нарядные туфли-лодочки на высоченных каблуках…. Туфли еще могли понадобиться на танцах, но чулки! Я никогда не видел у мамы всего этого. «Не может быть! Неужели… неужели она все это там надевала? Вот что это был за шорох!» — внезапное ощущение стыда от того, что я влез в мамину интимную жизнь, заставило меня побыстрее спрятать все на место.

Весь день в школе у меня перед глазами то и дело возникала картина того, как моя мама поднимает платье и пристегивает чулки в подъезде заброшенного дома. Было очень неловко и очень стыдно. Я изо всех сил отгонял эти видения, но они возвращались вновь и вновь вместе с вопросами. Масла в огонь подливали одноклассники, обсуждая ляжки какой-то старшеклассницы, надевшей сегодня в школу короткую юбку. А я все время думал, о том, что мамина юбка была еще короче!

«Почему там? Зачем? Ведь она вполне может одеть это и так, в городе! Неужели она не боялась? Она пошла через лес одна, чтобы одеть туфли на каблуках в заброшенном доме? Невероятно!»Я пришел домой вечером не в своей тарелке от всех этих мучавших меня мыслей.

Когда я зашел в квартиру, мама у себя в комнате разговаривала по телефону и, похоже, не слышала моего прихода. Я собрался снимать куртку, но ее слова заставили меня замереть на месте.

«Да, там, в заброшенных домах… Алка, это было просто непередаваемо! Я так ужасно боялась, ведь я хотела в этом всем выйти на улицу и пройти так до соседнего дома! Думала даже зайти в другой подъезд, не проверив его заранее! Ну а там уже помочь себе рукой… Но я только встала на каблуки, сделала шаг и все!… Нет, нет, ничего даже не делала, даже не прикасалась! Только представила себя со стороны и все, взрыв! Я не могу тебе это даже передать, я за всю жизнь такого не испытывала!» Не владея собой, не думая уже о приличиях, я потянулся к трубке параллельного телефона, стоящего в прихожей, и затаив дыхание, пытаясь унять биение сердца, прижал трубку к уху.

— Да, конечно, я теперь еще больше хочу попробовать выйти наружу, это должно быть просто потрясающе!

— Ох… даже страшно вспоминать… еще короче! — мама смущенно хихикнула.

— Ой-ой-ой! Я бы так не смогла. Я последний раз мини носила в школе, потом располнела. Кстати, а ты как же? У тебя ноги ведь… не худенькие, — заинтересовалась Алла Николаевна.

— А что делать? — согласилась мама, — Но знаешь, я что заметила? Мужчин это тоже привлекает. Я этим летом была в доме отдыха, ну и однажды вышла в коротком халатике. Как на меня пялились парни! Один даже приставать начал. Я, конечно, испугалась, быстренько убрала халатик подальше. А тут вдруг вспомнила, примерила, увидела, что на каблуках смотрится хорошо, особенно с чулками….

— В чулках? — ахнула Алла Николаевна? — Ты еще и в чулках была? Вот это да!Хотела бы я это увидеть. Может быть ты еще без лифчика была?

— Нет, без лифчика было бы чересчур. С моей грудью…

— Кстати, у тебя какой размер?

— Седьмой, — призналась мама смущенно.

— Ого! А так не скажешь! Мне бы твои прелести! Помню, как все девчонки тебе завидовали, ты ведь была первой красавицей потока! Да еще и такая недотрога! Кто мог знать, что у тебя так неудачно личная жизнь сложится? Я вот тоже оказалась в чисто женском коллективе…

— Ладно, Алла, оставь это. Может и ты наконец решишься? Вдвоем все-таки и спокойней и безопасней, это было бы просто здорово!

— Ой, Таня. Очень хочется, но страшно! Но ты так рассказываешь! Как представлю тебя, себя!… Я уже почти решилась! Давай, в следующий вторник?

— Отлично, Алла, ты молодец! Конечно давай! Я ради такого дела даже на танцы не пойду, сразу туда пойдем, чтобы у нас побольше времени было. Может быть уже завтра?

— Танюша, я боюсь, я до завтра не успею юбочку сшить. Слушай, а я как раз вчера такие колготки видела! Небольшая такая сеточка, а сзади шов, как ретро. Жаль, конечно, что не чулки. Но все равно, ради такого дела куплю. А ты завтра пойдешь? Расскажешь мне потом, что еще с собой взять?

— Конечно, раскажу! Ой, Аллочка, мне пора, скоро Олег должен уже прийти из школы. Целую»
Я еле успел положить трубку и громко хлопнуть дверью, словно я только что пришел.

Весь вечер я был в шоке от услышанного и не мог смотреть маме в глаза. «В коротенькой юбочке…. Она так и сказала — «в коротенькой юбочке»! Моя мама в подъезде заброшенного дома в короткой юбочке, в чулках, на каблуках… это ужас, этого не может быть! И она ведь еще сказала, что хотела так выйти на улицу! И уже завтра она, наверное, выйдет! А во вторник они будут там переодеваться вдвоем?»

Я вспомнил маму в ее танцевальном мини, ее округлые коленки и полные бедра…Везде, в моей школьной, в дворовой компаниях степень женской привлекательности измерялась шириной и полнотой бедер. Одноклассницы в наших глазах всегда уступали старшеклассницам с гораздо более развитыми фигурами, а те не шли ни в какое сравнение с полноценными женскими формами учительниц биологии и английского.

Учительницы редко одевали что-нибудь обтягивающее, но день, когда англичанка была в слегка просвечивающем на фоне окна платье, оказался событием. «Какие у Ольги ляжки! Вот бы ее трахнуть! Представь, берешься за них, раздвигаешь, и твой х.. входит между такиии-их ляжек!» — возбужденно обсуждали школьные хулиганы.

«Господи, а ведь даже бедра англичанки не идут ни в какое сравнение с мамиными! У мамы они еще шире и полнее! Что бы они сказали, если бы увидели ее на танцах?» — и я представил, что это именно наша школьная гопота окажется на пустыре, когда мама выйдет из того дома в своем наряде… «А если бы ее там захотели изнасиловать?» — занервничал я. Воображение вдруг нарисовало гопников в половом акте с моей мамой. Было просто кошмарно — знать, что она сама хочет выйти полуобнаженной и даже быть увиденной случайными мужиками!

Я вновь и вновь перебирал все нюансы ее телефонного разговора. «Хотела выйти на улицу… Получается, она уже была там в тех чулках, которые я видел в сумке!» Это было ужасно. Получается, что мама представляла, как ею овладевают и для этих воображаемых мужчин она на самом деле надевала чулки с поясом. «Без лифчика чересчур… Неужели у нее седьмой размер груди? О, боже, я знал, что у нее немаленькая грудь, но это оказывается аж седьмой размер! Значит, она была согласна… даже нет, хотела, чтобы какой-то мужчина тискал руками ее грудь! Седьмой размер! Господи, я даже и не думал, что у нее такие шикарные формы!»

Я не мог заснуть всю ночь, днем в школе не мог думать ни о чем. Не заходя домой, с огромным запасом по времени я приехал на пустырь к тем домам. На пустыре опять было тихо и безлюдно. Я прокрался в тот самый подъезд. Ободранные стены, висящие двери… «Где же мне спрятаться? На третьем этаже нельзя. С первого ничего не видно мне. А если я спрячусь за одной из этих дверей на втором этаже? Здесь видно даже площадку третьего этажа»

Я занял наблюдательный пост у разбитого окна. «Если мама придет, я отсюда увижу ее и успею расположиться за дверью. А что делать, если она зайдет в соседний дом? Бежать туда или ждать, когда она все же выйдет… в этом?» — я не мог унять нервную дрожь.

Мама появилась почти в то же время, что и прошлый раз. К моему облегчению она повернула как раз сюда. Мне на секунду стало спокойнее от того, что я ничего не пропущу. Потом я подумал, что это все сейчас будет происходить уже тут, на моих глазах, что я не только услышу, но и увижу маму переодевающейся… Мое сердце заколотилось еще сильнее, но, что удивительно, я почти не испытал стыда. Оттого, что мама сама делала что-то неприличное, я уже почти не переживал, что собираюсь подглядывать за ней. То, что это была моя мама, отошло куда-то на задний план, лишь добавляя остроты ощущениям. Подсознательно я уже больше воспринимал ее, как сексуальный объект.

Она уже входила в подъезд, когда я с ужасом увидел, что за ней из-за деревьев показались какие-то парни. Они явно видели ее и видели, что она зашла в подъезд. У меня внутри екнуло.

«Что делать? Остановить ее? Я же выдам себя! Невозможно будет объяснить, почему я тут, что я все знаю! Оставить как есть? А вдруг она переоденется и выйдет прямо к парням?…» — я переживал в полном отчаянии.

Снизу уже были слышны мамины шаги. Она так же осторожно поднималась. Вот шаги приближаются ко мне, на второй этаж… вот она прошла и поднимается на третий… Я осторожно выглянул в щель. Внизу никого не было слышно, парни не пошли а мамой через пустырь. Я вздохнул с облегчением, и посмотрел наверх.

В полумраке третьего этажа, мне была видна ее фигура. Я видел, как она постояла, прислушиваясь, поставила сумку, что-то достала из нее и положила рядом. Потом она стала снимать через голову платье и сдвинулась в сторону, так что ее уже не было видно. Мне не хотелось пропускать ничего, но я понимал, что любой шум, который я случайно могу издать, все испортит. Я заставил себя ждать.

И действительно, через минуту мамина фигура опять появилась в лестничном пролете. «Уже пристегивает чулки!» — с колотящимся сердцем догадался я, когда увидел, как она что-то делает у себя на бедрах. Потом мама словно стала выше и я понял, что это она одела туфли на каблуках. Она еще раз переступила в сторону и оказалась в полосе света от разбитого окна.

Ее бедра под юбкой сейчас были видны снизу полностью, до самого верха! Я подумал, что в школе часто так же стоял под лестницей, чтобы хоть на полсекунды заглянуть какой-нибудь девчонке под юбку. Мог кварталами идти за девицей в легком платье, чтобы дождаться, когда ветер взметнет его на мгновение. А сейчас мама словно специально стояла так, что я мог сколько угодно, не отрываясь и не торопясь, разглядывать ВСЕ у нее под юбкой! Я видел полные ноги в чулках, уходящие вверх под юбку, ажурные резинки чулков, застежки пояса, видел белую кожу выше чулков! Мне были видны ее большие круглые ягодицы, почти не прикрытые изящными трусиками! А во впадине под ее ягодицами мне показалось, что я даже разглядел ее выпуклые половые губы!

Более того, пока мама доставала из сумки блузку, застегивала ее пуговки, она наклонялась, слегка переступала на месте, словно специально давая мне с изумлением и восторгом разглядывать ее ляжки со всех сторон!» Боже, какие они у нее, оказывается, огромные! Как они расширяются от колен и выше! Никогда ничего подобного не видел! А ведь когда она в платье, этого совсем не скажешь! И мне совсем не стыдно от того, что я, с напрягшимся как никогда членом, разглядываю ее под юбкой! Как же должен возбуждаться мужчина от мысли, что…» Пораженный, я вдруг понял, что больше всего хочу, чтобы мама не просто вышла сейчас на улицу! Мне ужасно хочется, чтобы ее увидели какие-нибудь мужчины! Лучше в таком же виде, как ее вижу я, здесь, вместо меня могли так же неторопливо смаковать ее вид снизу, под юбкой! Чтобы мама так же долго стояла, переступая и поворачиваясь, совершенно не подозревая, что кому-то сейчас полностью видны все ее прелести, что ее вовсю разглядывают посторонние мужчины, возбуждаясь от невероятного вида! Я просто изнемогал, чувствуя, что если я прикоснусь к свему члену, то моментально кончу. «Спустится ли она сюда? Или как в прошлый раз, останется наверху?»

Осторожное цоканье каблуков по ступенькам зазвучало для меня как музыка. У меня внутри все задрожало и запело. «Да! Ура! Она таки набралась смелости и решилась спуститься! Она действительно спускается вниз! Она сейчас пройдет тут, рядом со мной! И выйдет на улицу!»

И тут внизу мелькнула тень! Я чуть не вскрикнул и еле успел отпрянуть за угол. Парни, оказывается, уже были здесь! Они беззвучно поднялись сюда, на второй этаж, и явно знали, что мама наверху, они тоже слышали ее шаги, потому что стояли у лестницы и заглядывали наверх. Один из них повернулся к другому и приложил палец к губам. Меня колотила дрожь. Я уже с паническим ужасом считал осторожные мамины шаги. Их оставалось все меньше до того момента, как она повернет на второй пролет и окажется прямо перед парнями…. в чем же? «Три, два, один… вот она уже здесь!», обреченно подумал я и осторожно выглянул. Мама появилась в полосе света и я обомлел. Она выглядела настолько эффектно! Ее ноги, которые мне раньше казались толстыми, в чулках и на каблуках были просто вызывающе роскошными! Символическая юбочка была не намного ниже трусов, не прикрывая почти ничего, а пышная грудь вырывалась наружу из кружевного бюстгальтера. Она даже распустила волосы и они лежали волнами по ее плечам. Мама увидела парней и вскрикнула от ужаса…

Боясь выдать себя, я слушал происходящее из своего укрытия. Они сначала разговаривали вежливо, говорили маме комплименты. Потом они, отбросив стеснение, начали все более откровенно обсуждать мамины достоинства, она заплакала. Потом они начали приставать, мамины просьбы и мольбы только заводили их и приставания становились все более и более разгоряченными и наглеющими. Парни явно никуда не торопились, они смаковали мамино беспомощное состояние. Наконец, кратковременная борьба, вскрики… и пыхтение. Я не выдержал и выглянул. Мама лежала на полу, но ее почти не было видно из-за двух мужских тел. Со спущенными брюками оба равномерно раскачивались над мамой. Один полулежал над мамой между ее раздвинутых ног, другой делал размашистые движения, нависая над ее лицом…

Время шло, менялись позы. Парни периодически перекуривали, обмениваясь впечатлениями. Мама лишь изредка вскрикивала или постанывала. Так продолжалось, наверное, часа два. Но для мамы испытания на этом не закончились. Парни силой и угрозами заставили ее пойти с ними и я слышал, как они тащили спотыкающуюся на каблуках маму из подъезда на улицу. «Нет, пожалуйста, нет! Я не могу идти в таком виде! Я здесь сделаю все, что вы хотите!» — это было последнее, что я слышал снизу. Я вышел из своего укрытия. Луна через окно ярко освещала подъезд. Везде были брызги и целые лужицы спермы. Я поднял с лестничной площадки почти целый мамин бюстгалтер и разорванные трусики. На них тоже была сперма. Поднявшись на этаж выше, я увидел мамину сумку и заглянул в нее. В ней были сложены все ее обычные вещи — плащ, платье, туфли, колготки.

«Они повели ее с собой полуголую!» — я вздрогнул, вспомнив ее последние слова и представив, что на маме сейчас лишь символические блузка и юбочка, а на ногах чулки с поясом без трусиков. Находясь в шоке от происшедшего и не очень понимая, что делаю, я взял мамину сумку с вещами, и, положив туда бюстгалтер и трусики, побежал домой.

Мамы не было. Вне себя от волнения, я прождал до утра и не заметил, как заснул. Проснулся я от звонка в дверь и спросонья бросился открывать. Мама зашла в квартиру. На ней был чей-то чужой плащ, в который она старательно заворачивалась. Она не поднимала на меня глаз и явно не знала что сказать. Я понимал, что надо бы что-то спросить, но у меня не поворачивался язык. Я еще раз мельком глянул на маму и заметил у нее выражение растерянности на лице. Она смотрела куда-то в угол. Я проследил за ее взглядом и чуть не ахнул. Я был в таком трансе, что забыл спрятать принесенную сумку с вещами и она так и стояла в прихожей!

Я стоял, опустив руки. Мама собралась с духом и, ничего не спрашивая, взяла сумку и пошла к себе в комнату. Никто из нас не мог ничего сказать. Невозможно было найти слова ни спросить, ни ответить. Можно было только догадываться.